Подкаст «Слушай ложь»

– Не обижайся, Люси, – говорит Кит.

– Пап, ты серьезно? – говорит Брайан.

– Но мы все знаем, кто это сделал, а ты внаглую врешь и говоришь, что это была Кэтлин!

– Я просто пытаюсь разобраться во всех алиби. – Бена будто совершенно не трогают его слова. Более того – у него подергиваются губы. Кажется, самодовольный черт наслаждается происходящим.

– Это не…

– Да, черт побери! – вскрикивает мама. Все замирают. – Да, у меня был секс с Колином в моей машине в ночь свадьбы! Доволен, Бен? Поймал меня? Я переспала с двадцатилетним парнем, и, чтоб ты знал, мне это понравилось.

– Вау.

– Вот где я была, когда убили Савви, – спокойно заканчивает мама. Она приглаживает идеально накрученные волосы, совершенно не меняющие положения. – Вот мое алиби.

Дядя Кит смотрит на сестру с широко открытым ртом, будто только сейчас осознавая, что она знает, как заниматься сексом. Папа протяжно вздыхает.

– Да ладно тебе, Дон, – говорит мама. – Ты ничем не лучше.

Я изо всех сил пытаюсь не рассмеяться, но все-таки прыскаю.

Мои родители никогда особо не скрывали своих интрижек. Папа оставлял ноутбук открытым на кухонном столе и куда-то отходил, а там дзынькали и дзынькали сообщения, пока мама не начинала кричать, чтобы он вернулся и ответил своей подружке. Мне кажется, мама начала с кем-то спать, чтобы отомстить папе, но, похоже, сейчас она просто наслаждается ситуацией. Ну и молодец. Наверное.

Я никогда не понимала, почему они всё еще вместе. Я была уверена, что они просто ждали, пока я съеду, чтобы развестись, но в колледж я уезжала больше десяти лет назад. Видимо, они решили, что издеваться друг над другом до конца дней своих – это приятнее, чем развод.

Бабушка опускает бокал на стол и тянется к маме. Кладет ладонь на ее руку.

– Кэтлин, я хочу тебе кое-что сказать, и это совершенно искренне, – я очень тобой горжусь.

* * *

Пирог едим в тишине. Бабушкины подруги пытаются как-то оживить беседу, когда она открывает подарки, но у всех не идет из головы одно: «У меня был секс с Колином в моей машине».

Все расходятся при первой же возможности. Я помогаю бабушке сесть в блестящую черную машину, приехавшую за ней. Это очередной загадочный мужчина, как минимум лет на десять ее младше. Из его машины очень сильно пахнет одеколоном, но улыбка у него дружелюбная. Он кивает мне.

Бабушка похлопывает меня по щеке, садясь на переднее сиденье.

– Я же говорила, что испорчу тебе праздник, – говорю я.

– Дорогая, благодаря тебе это был лучший день рождения.

Я с улыбкой качаю головой и закрываю дверь. Она машет мне, и они уезжают.

Тащусь обратно в ресторан. Он уже почти опустел, все официанты собрались у стойки хостес. Когда я прохожу мимо, они все замолкают.

Направляюсь в дальний зал, чтобы забрать мамины баночки и недоеденный торт. Подходя, слышу чьи-то голоса внутри. Останавливаюсь у двери.

Папа стоит у стола с Беном, скрестив руки на груди. Рядом с ними поднимается дымок только что потушенных свечей. Я останавливаюсь вне их поля зрения, совершенно не стесняясь, что подслушиваю.

– Я знаю, что тебя это не волнует, но очень советую подумать о том, что будет лучше для Люси, – говорит папа.

– В каком смысле? – спрашивает Бен. Он выпил значительно меньше всех остальных, и его слова звучат четче, чем папины.

– Она уже не раз рассказывала, что произошло. Ни к чему это повторять. – Папа уже злится.

– Она никогда не рассказывала свою историю.

– Рассказывала.

– Не напрямую. Всегда через полицию, вас, ее мать, ее адвоката, СМИ. От нее самой никогда ничего не было.

– Почему так, по-твоему?

– Потому что вы ее защищали?

– Да!

– И вы делаете то же самое сейчас? – спрашивает Бен. Интересно, слышит ли папа сомнение в его голосе?

– Конечно.

– Я с удовольствием возьму у вас интервью, если вы хотите обсудить это подробнее, – говорит Бен.

– Не буду давать никакого интервью, – огрызается папа.

Как только он разворачивается, я быстро делаю несколько шагов назад. Жду, чтобы он вышел из зала, и только тогда снова начинаю свой путь. Папа хмурится, проходя мимо меня.

Бен что-то печатает в телефоне. Я беру коробку и подхожу к столу, чтобы собрать баночки. Он поднимает на меня глаза и подходит, чтобы взять несколько банок. Когда опускает их в коробку, наши взгляды пересекаются.

Моя история все равно проходит через него. Понимает ли он это? История Савви проходит через него. Через всех, у кого он брал интервью, кто отполировал изъяны настоящей девушки и представил миру идеальную жертву.

– Увидимся в понедельник, – мягко говорит Бен. Он направляется к двери, но останавливается, бросая на меня взгляд через плечо. – Ты же знаешь, я просто хочу раскрыть правду, да? Ради Саванны.

– Я знаю.

Он кивает и продолжает путь к двери.

– Бен, постой.

Он снова оборачивается.

– Я тоже этого хочу, – говорю я. – Раскрыть правду.

Голос в моей голове фыркает.

– Я хочу узнать, что с ней произошло, – продолжаю я. – И я помогу тебе в этом, что бы ни говорили эти идиоты. – Указываю рукой куда-то в сторону стола, где только что сидели эти идиоты (моя семья).

Бен улыбается.

– Рад это слышать. Вместе мы добьемся правды, Люси.