Подготовка смены

Припомнилась к слову и та же Спарта, первоначально составленная из четырёх дорийских общин, но затем включившая в свой состав на равных правах спартиатов ещё и ахейскую общину расположенных рядом Амикл. Побыли ахейцами, и хватит с вас, теперь будете дорийцами, как и мы, потому как полис — дорийский. Есть у вас вопросы, жалобы, возражения против спартанского гражданства? Ну, вот и славненько, договорились. И уже к началу Мессенских войн вступили в них как один народ. Им-то, конечно, было легче — и те греки, и эти. Одни и те же боги, один и тот же язык — ну, разные диалекты, но понятные всем. И обычаи схожие. Ну так и времени ведь потребовалось с гулькин хрен. Тут, правда, есть ещё версия, что и сами дорийцы по пути в Пелопоннес ахейской массовкой обрасти успели, потому как археология в дорийских областях Греции до и после их вторжения не фиксирует заметной смены населения и культуры. Ну, не той, конечно, подражающей во многом минойскому Криту рафинированной культуры Микен и иже с ними, та рухнула и до прихода дорийцев, а той, которая как была у ахейских трудящихся масс при Микенах, так и осталась при дорийцах. С их приходом — никаких принципиальных и заметных для археолога этнокультурных изменений.

На Крите с этим, конечно, сложнее, потому как коренные критяне — ни разу не греки и вообще не индоевропейцы. У той же Пасифаи коринфский выговор поставлен в Школе безукоризненный, и когда говорит спокойно, следя за языком, только внешность в ней этеокритянку и выдаёт, но когда о чём-то волнующем её заговорит — сама не замечает, как сбивается на местный акцент. Для её соплеменников, в Коринфе не обучавшихся, он и вовсе обычен и выражен ярче, а попадались и говорящие на ломаном греческом. И это по её словам тоже не предел — есть и вовсе на греческом не говорящие, потому как не нужен он им в родной общине, в которой все говорят на родном минойском языке. А под стать языковой разнице и разница в народных обычаях и культуре. И конечно, ассимиляция для настолько разных народов затруднена, но ведь и прошло же добрых полтысячелетия, так что будь исходная политика дорийских полисов другой, на ассимиляцию нацеленной как можно скорейшую, перемешались и слились бы в один народ давным давно.

А потом гетера, как и обещала, организовала нам и смотрины двух девчонок — ага, полноценные, со знанием дела. Прямо там, среди зрителей игровой площадки вместе с их мамашами их перехватила, переговорила с мамашами на их языке и вместе с нами их и девок повела на небольшой уединённый пляжик между скал. Подавая пример, Пасифая разделась сама, сняв даже бижутерию, и не просто разделась, а с апломбом, устроив чуть ли не показательный стриптиз. Мамаши девок завозмущались, о чём-то недовольно с ней затараторили по-минойски, едва до ругани не дошло. Тогда она попросила точно так же и наших гетер разоблачиться, а сама пошла в воду, устроив показушное купание — конечно, тоже с наглядной демонстрацией своих достоинств. Оттуда продолжила перепалку с явно шокированными мамашами девок, затем попросила наших гетер раздеть ещё и служанок, что девчонки исполнили без особой охоты и жутко стесняясь — ведь на глазах у мужиков, да ещё и чужеземцев, всё это происходило. И даже после этого Пасифае пришлось целую речь соплеменницам толкнуть, на грани истерики и с такой жестикуляцией, что Хренио в кулак прыснул, а за ним и мы с Володей, настолько это старые итальянские кинокомедии напоминало. Но наконец она мамаш убедила, и те с недовольными гримасами таки велели своим дочуркам раздеться. О танце осы тут речи не шло, и так-то в краску девок вогнали.

Долго мы их, конечно, не конфузили, а оглядев и заценив, дали знак одеваться. После этого только обсудили их внешние данные меж собой по-турдетански, дабы и этим их не смущать. Первый сорт будут, если не высший, насколько можно судить по их пока ещё не совсем складным фигурам. А гетера объяснила нам, что препирались с мамашами не из-за самого раздевания — и предупреждала их заранее, и понятно же, почему на пляже. Да и из рыбацких они семей, и зацепившийся за камень край сети высвободить надо, и за оброненной в воду снастью нырнуть, и не будешь же этого в одёжке делать, и раздеться в присутствии мужиков-односельчан, если это по делу, не проблема. Но она-то ведь от них хотела, чтобы и они в лучшем виде себя продемонстрировали, ради чего и личный пример в этом им показала, а это ведь уже другое дело. Строгие в этом плане нравы у её народа, и её саму не только за самую непристойную сторону её ремесла осуждают, но и за внешнее бесстыдство её профессии. Парадокс на фоне традиционных нарядов жриц с их открытым верхом и наготы участниц тавромахий? Но таковы уж старые обычаи коренных критян.