Подъём в бездну

Нежилой квартал отличался от торговой улицы лишь отсутствием людей, пожалуй. Дома тут такие же облезлые, с трещинами в стенах и провалами в кровле. Тут так же нет заборов, вместо стёкол в окнах куски фанеры, или просто закрытые ставни. Интересно, кто этим занимается, кому надо в заброшенных домах окна заколачивать? Или хозяева, предчувствуя войну, покинула дома в надежде однажды вернуться? Скосился на вагончик, к верхнему углу которого много лет назад была прикреплена стандартная реклама. Теперь от неё остались ржавые проволочные кольца да куски трухлявой резины. Хорошее местечко. Было когда-то. Когда пионер находит город, такие вот объекты вскрываются в первую очередь, инструменты в Пустошах ценятся очень высоко, так как почти нигде не производятся и найти их можно разве что в убежищах, или в подобных мастерских.

Гуль свернул в нежилую часть города и прибавил шаг. Интересное дело – спустя всё это время некоторые дома очень хорошо сохранились. Срубы встречались редко, и все они обгорели или сгнили, и лишь по остаткам брёвен, да прямоугольным возвышенностям занесённого землёй фундамента, можно было понять, что некогда на этом месте стоял дом. Немногим лучше сохранились постройки из блоков известняка: сплошь груды обломков, из которых изредка возвышались одинокие стены. Все руины помалу зарастали травой и мелким кустарником, иногда через провалы крыш к небу тянулись одинокие берёзы. Редкие леса, попадающиеся по пути, были хвойными, а в руинах всегда растёт березняк. Странно.

Кирпичные и каменные дома проявили наибольшее упорство. Облицовка начисто осыпалась. От крыш редко оставался хотя бы остов, стены пошли сетью трещин, и всё же эти старички держались. В принципе, можно присмотреть какой-нибудь дом с целыми ставнями или погребом, и переночевать в нём. Но опыт подсказывал, что в подвалах всегда квартируется какая-нибудь мерзость – сухие мокрицы, сколопендры, тараканы. Даже если выбрать местом ночлега второй этаж или мансарду, с наступлением темноты могут заглянуть на огонёк те же насекомые, крысы, или даже залётные степные собаки. То ли дело заночевать на свалке. Почти в каждом поселении она есть, и туда свозят самый радиоактивный мусор. И не важно, что кругом – Пустошь, и мусор можно отвезти подальше от своего дома, люди просто складывают его там, где его уже довольно много скопилось. На карте свалка была обозначена как старая автостоянка. Кислотные лужи, фонящие жестянки, хищные плющи… красота. И живности там должно быть минимум, и что важнее, никому не придёт в голову бродить там ночью.

На подходе к свалке увидел нечто странное. Человек. Сидит. Естественно, от забора остались лишь… да ничего от него не осталось. Всё пригодное для строительства давно уже растащили местные. Так же дело обстояло и с машинами – легкоснимаемые части открутили, остались нетронутыми лишь вконец ржавые жестянки. Взамен горожане сносят сюда мусор. Конечно, ничто пригодное для повторного использования не выбрасывается, но кучи разнородного мусора всё же скапливаются на периферии свалки. Знаменательно так же и то, что практически на любой свалке имеются кислотные лужи, несмотря на отсутствие захоронений или утилизации здесь в прошлом соответствующих отходов. Бочек нет, а лужи есть. Парадокс.