Поддай пару

Было время завтрака, когда Мокрист наконец вернулся в Анк-Морпорк. Первым делом он бросился домой к Гарри Королю. Было странно видеть Гарри Короля в роли обычного семьянина. У него на ногах даже были домашние тапочки. Юффи захлопотала, приказывая слугам нести еще кофе, а Мокрист принялся докладывать ее мужу о своих успехах.

— Со Щеботаном вышла небольшая закавыка. Скажу без обиняков, кое-кто хочет помешать железнодорожному прогрессу.

Мокрист объяснил Гарри ситуацию с наследным землевладением и высказал мнение, что раз огромные территории стланика не принадлежат никому, они принадлежат всем, а значит, рельсы можно проложить прямо там. Оставалось только решить вопрос с разбойниками. Выражение лица Гарри отогрело бы сердце даже холоднокровной рыбе, особенно какой-нибудь акуле, и в общем-то Мокристу можно было дальше не продолжать, но он все равно сказал:

— Было бы неплохо, если бы можно было вернуться туда как-нибудь ночью в компании твоих големов и, может быть, даже твоих… ассистентов, твоих технических специалистов, так сказать, которые привыкли решать конфликты. И конечно, мне понадобится карета…

Выражения на лице Гарри менялись, как узоры в калейдоскопе.

— Не возражаешь, если и я составлю тебе компанию? — произнес он наконец.

А Юффи взвизгнула:

— Гарри Король! В твоем-то возрасте! Никуда ты не поедешь, а очень даже останешься дома!

— О, дорогая, ну как же, он ведь сказал, что там разбойники. Это мой гражданский долг. Я ведь Гарри Король, человек, который делает дело, а это и есть самое мое дело, и я обо всем позабочусь лично.

— Гарри, одумайся! Вспомни о своем положении в обществе!

— Человек сам творец своего положения в обществе, Герцогиня. Это мой бизнес, значит, я все и улажу. В самый последний раз, честное слово.

— Ох, ну что с тобой сделаешь… Но смотри, не спускай с него глаз, господин фон Губвиг. А ты, Гарри, слушайся господина фон Губвига, он очень рассудительный молодой человек, — велела Юффи. — И ни капли спиртного. И, господин фон Губвиг, следи за тем, чтобы он всегда был тепло укутан, потому что у него проблемы с этим самым, пузырем, ты понимаешь. Он уже не так молод, как хотелось бы.

Гарри прорычал в ответ:

— Знаю, Юффи! Но сейчас я полон сил. Господин фон Губвиг, я свистну ребят и големов, и встретимся на этом месте завтра ровно в семь утра.

Дома Ангела Красота сказала:

— Это, естественно, опрометчивый поступок, но иначе он бы и не пришел тебе в голову, я угадала?

— На самом деле рейд предложил сэр Гарри, — соврал Мокрист. — Для него это станет своеобразным последним приветом молодости. Но ему пришлось буквально руки мне выкручивать, чтобы я согласился, честное слово, не будь мое имя Мокрист Губвиг. Но видела бы ты его лицо!

— Ты, Мокрист фон Губвиг, и сам кипишь энтузиазмом, не правда ли? У тебя же все на лице написано.

— Ну, не совсем, — ответил Мокрист. — Но ночь обещают безлунную, и увидеть Гарри и его товарищей в действии, вероятно, будет очень познавательно. Но ты, конечно, ничего не слышала, ладно?

На лице Ангелы Красоты изобразилось очаровательное непонимание.

— Чего не слышала? Главное, Мокрист, если случится мясорубка, постарайся вернуться домой в исходном состоянии.

На следующее утро у дома Гарри Короля ожидали две большие кареты, в которых сидела компания его дружков. Мокрист недоумевал, как Гарри удалось собрать их за такой короткий срок, но потом он вспомнил обо всех делишках, которые Гарри проворачивал в старые греховные времена, которые теперь любовно вспоминал как «старые добрые». В принципе, немудрено, что ему удалось так быстро собрать армию для того, чтобы решить небольшой спор, кто главный на районе.

Сейчас они вели себя порядочно, почти не плевались и совсем не матерились, потому что Герцогиня провожала их, выглядывая из окна.

Перед отправлением Гарри обратился к бригаде:

— В общем, братцы, расклад такой. Никого не убивать, если только они первые не начнут. Это не наш район, но они все равно разбойники. Можно сказать, мы строим лучший мир для приличных людей, навроде нас. И подчищаем за собой, как всегда это делали.

Мокрист посмотрел на лица ассистентов Гарри. У одних были золотые зубы, у других зубов не было, зато у всех были скрытные взгляды людей, которым не впервой выезжать за границу в ночь. И если внимательно присмотреться к их одежде, то можно было заметить оттопыренные карманы, а один из них, с нетерпеливым выражением лица, просто держал в руках ящик инструментов. Он явно был человеком, не терпящим полумер.

Гарри ясно дал понять, что пьянства в карете не допустит, разве что на обратной дороге, так что путешествие проходило хмуро. К концу дня они достигли стланика. Перед ними простиралась земля, явно не готовая к экипажам. В гуще кустарников дорога истончилась в узкую тропу. Гарри велел возницам остановиться на пятачке, где нашлось немного травы и воды для лошадей и где кареты были скрыты из вида, и направил своих ассистентов вперед, разведать обстановку.