Поддай пару

— Эх, хороша! Пришел повидаться с ней последний раз перед тем, как мы вернемся в город, да, господин Губвиг? Я тебя понимаю. Все хотят с ней повидаться, и не стану врать, сердце на куски рвется оставлять ее вот так, но у нее тут много славных дел впереди. Железная Ласточка у нас отличная девочка. Сила в чистом виде, и дала себя обуздать, ох. Обуздать синусом и косинусом, и даже тангенс внес свою лепту. И не в последнюю очередь — счетная линейка. — Дик усмехнулся Мокристу. — Люди видят Железную Ласточку и сами не верят, на что бывает способна математика! Не надо бояться, что она обожжет тебя живым паром, потому что она так не сделает. Я поработал над этим. Она навсегда останется моим любимым паровозом, господин фон Губвиг, королевой всех остальных. Она живая. Как кто-то может сказать, что нет?

Мокрист огляделся и увидел, что они окружены гоблинами, которые сидели тихонько, собравшись в большой круг, как прихожане в храме, и Дик повторил:

— Сила, господин фон Губвиг. Обузданная сила.

Мокрист редко лишался дара речи, но сейчас он мог сказать только одно:

— Удачи тебе, господин Кекс. Удачи.

И машинист стал творить свою магию. Открылась топка, разбросав танцующие алые тени по всей кабине. Потом послышался шум, толчок, Железная Ласточка напряглась и выдохнула пар, чтобы пуститься в новую поездку по линии, а гоблины захлопали в ладоши, захихикали и вскарабкались на ее бока. Потом раздалось первое «чух», потом второе «чух», а потом частое пыхтение, и Железная Ласточка преодолела силу трения и тяготения и полетела по рельсам.

Дик Кекс прикурил трубку от горячего уголька и сказал в ночь:

— Эх, хороша!

Когда несколько дней спустя Стукпостук вошел в Продолговатый кабинет, его встретила знакомая тишина, нарушаемая только скрипом карандаша, когда аскетичная фигура за столом заполняла клеточки кроссворда. Стукпостук кашлянул.

— Да?

Лицо патриция было неприступным. Бровь вопросительно поднялась — характерное движение, которое ввергало многих в ужас. Стукпостук улыбнулся.

— Мои поздравления! Выражение лица отточено до безупречности, акцент не подвел. И, разумеется, брови! Брови тебе всегда особенно удавались. Вот стой он рядом с тобой, я бы не сразу понял, кто есть кто.

Вдруг лицо патриция исчезло, и остался клоун Чарли в одежде лорда Витинари, крайне смущенный.

— Было несложно, господин Стукпостук, ты давал мне столько ценных подсказок.

— О нет, — возразил Стукпостук. — Это было блестящее исполнение. Две недели ты изображал его светлость и не сделал ни одного неверного шага! Но перейдем к делу. Сумма, о которой мы условились, будет переведена на специальный счет в Королевском банке уже завтра. — Стукпостук еще раз улыбнулся и спросил голосом доброго дядюшки: — Как поживает супруга?

— О, Генриетта прекрасно, господин Стукпостук, спасибо за беспокойство.

— А твой малыш, Руперт? У него ведь сейчас каникулы?

Чарли робко посмеялся:

— Уже не малыш, господин, растет как на дрожжах, хочет стать машинистом.

А Стукпостук ответил:

— Ну вот, Чарли, у тебя как раз теперь достаточно денег, чтобы обучить его ремеслу где угодно, и еще останется твоей дочери на королевское приданое. Ты ведь живешь все в том же доме? Замечательно!

— О да, и благодаря вам мы обустроили детям отличные комнаты и теперь копим на квартирку для бабули, когда сможем позволить себе бабулю. А Генриетта в полном восторге от денег, которые я тут получаю, и теперь даже может позволить себе стричься у господина Форнасита, как все богатые дамочки. Она на седьмом небе. — Он закряхтел. — Кукольником и клоуном я столько не зарабатывал.

Стукпостук опять улыбнулся:

— Не сомневаюсь, его светлость будет рад слышать, что у тебя в семье все счастливы и… живы. Пусть так и продолжается. Я буду рекомендовать, чтобы тебя повысили. А теперь, когда возвращение его светлости ожидается с минуты на минуту, предлагаю выйти через черный ход. Нам же не нужно, чтобы два Витинари оказались в одном месте одновременно, правда?

Чарли побледнел и сказал:

— О, ну конечно, господин, этого нам совсем не нужно.

— Тогда мы этого не допустим, — сказал Стукпостук. — Ступай, а я за тобой закрою.

Когда счастливый Чарли поспешно исчез, Стукпостук, немного погодя, сказал темному клерку Измаилу:

— Полагаю, его светлость захочет, чтобы мы уточнили местонахождение салона этого господина Форнасита и школы, которую посещают дети нашего доброго друга. Все точно так же, как и в прошлом году?

— Да, господин, — ответил клерк. — Я перепроверил накануне.

— Молодец.

Как говорит его светлость, «при достаточных мерах предосторожности меры предосторожности никогда не понадобятся». Нужно было только убедиться, что у Чарли не возникнут никакие… оригинальные планы насчет собственного будущего.

Никогда еще Мокрист не был так счастлив видеть свой дом, и, когда он поднялся на порог, жена первая открыла ему дверь и сказала:

— А, это ты. Живой? Хорошо. Как все прошло?