Подарок богини

Но это был только «шок». «Трепетом» стали мои руки. Сел за инструмент, чтобы понять – где я нахожусь в данный момент по технике исполнения? Поиграл, понял, что я нахожусь в одном очень нехорошем месте, в которое никто по доброй воле не стремится попасть. Клавиши – помню, как играть – помню, но… Руки, руки, РУКИ Юн Ми! Это просто крандец какой-то! Коряги! Помню, мама любила брать мою руку в свои ладони.

– Рука музыканта, – улыбаясь, говорила она, гладя мои пальцы.

Я смущался и отбирал руку. Ну, такая игра у нас с мамой была. Но, да, да! Пальцы у меня были длинные и «чувственные», как говорила мама. Как у настоящего пианиста. А тут… У Юн Ми круглая, «пролетарская ладошка» с короткими пальцами. В такую – только тяпку давать, да в поле, картошку окучивать! Никакой техники, понятно, в этих пальцах отродясь не ночевало. Хоть она и играла там, на её каягыме, но я это никак не ощутил. В общем, я понял, что пахать мне и пахать, пока появится хоть какая-то гибкость в пальцах, пока хоть что-то получаться начнёт…

Тут ещё продавец вылез. А что это, говорит, за музыка была? Не узнаю, мол.

Вообще-то это был Ференц Лист. По крайней мере, должно было быть так. Но, в итоге, прозвучало нечто… Имя композитора я ему называть не стал, чтобы не травмировать. Всё равно он его не знает. Нет в этом мире этого имени. А парень в консерватории учится. Пришлось соврать, что это моя импровизация…

Единственным светлым моментом во всём этом стало то, что, оказывается, в этом мире существует такой же синтезатор, какой был у меня. Ну хоть что-то… Нет, конечно, существуют аналогичные, как сказал продавец, модели. Существуют, да. Но я своего «короля» ни на что не променяю. В своё время я купил его, когда уже знал, что поступаю в институт и профессионально заниматься музыкой не буду. Буквально случайно услышал, как он звучит, и понял – эта ВЕЩЬ должна быть моей! В тот момент я собирал деньги на байк. Ни секунды не сомневаясь, взял всех их, плюс ещё и занятую сумму, пошёл и «грохнул» на синтезатор. Один раз пожалел. Когда распаковывал. Подумал – «на кой?», всё равно музыкантом не буду. Лучше бы мотик взял, девчонок катать! Но, как только положил пальцы на клавиши и взял первые ноты – все сомнения пропали. Больше никогда не сомневался в разумности своей внезапной потраты. Мой инструмент. И здесь такой же есть! Надо брать. Только вот с производства сняли, чудаки. Придётся поискать… Или объявление дать… Должны же с рук продавать! Денег вот только нет…

– Не расстраивайся, завтра тебе обязательно повезёт, – возвращая меня из мыслей, сказала Сун Ок и сделала движение рукой сверху вниз, подняв кулак. – Файтинг! (Файтинг – искаженное от английского fight, – борись! – Прим. автора.)

– Угу, файтинг, – кивнул я, думая о том, как заикнуться о том, чтобы обратиться за помощью к дяде, как воспримут?

– Давай я тебе подниму настроение, – улыбнулась в этот момент мне мама Юн Ми, – у меня для тебя есть хорошая новость. Твой дядя договорился о согэтхин для тебя.

– Согэтхин?! – поразилась онни, изумлённо смотря на маму. – Мам, но Юн Ми ведь только семнадцать!

– Дядя сказал, что можно будет сделать это как помолвку…

Помолвку?! Коо-ому?! Мне?! Да офигеть!

– Стоп! – сказал я. – Стоп! Объясните для начала, что такое – согэтхин?

– Согэтхин – это свидание, которое устраивают знакомые для своего кандидата в супруги, – пояснила онни.

– Свидание?! – изумлённо переспросил я.

– Да, – улыбаясь и смотря на меня, сказала мама Юн Ми, – ты довольна, что пойдёшь на свидание?

* * *

– Нет!

– Что значит – нет, Юн Ми?

Мама с недоумением смотрит на дочь.

– Это значит, что я – не пойду!

– Почему, дочка? Дядя говорит, что это – хорошая семья. Отец – профессор, парень учится в университете Согён, станет врачом. На их семью очень большое впечатление произвёл твой результат тоик.

– Гм… Мама, я считаю, что мне ещё рано думать о браке.

– Отчего? Девушке никогда не рано подумать об этом. Тем более что мужчин, могущих стать хорошими мужьями, не так уж и много…

– Я намереваюсь стать айдолом. А замужество поставит крест на моей мечте!

– Опять ты об этом! Дочка, айдолами становятся единицы из тысяч! Ты уверена, что у тебя достаточно таланта и красоты для этого?

– Уверена!

– Юна, подумай над тем, что век звезды – недолог. Особенно для женщины. В тридцать лет они уже уходят. Обзаводятся семьями. Может, стоит сразу пропустить этот сомнительный участок жизни? В возрасте хорошего мужчину будет сложно найти…

– Я собираюсь умереть на сцене!

– Юн Ми! Да что ты такое говоришь, упрямая негодница! Хочешь, чтобы сердце твоей матери разорвалось?!

– Нет, не хочу. Но я говорю правду. Я намереваюсь выступать, пока будут силы стоять на ногах.

– Ну, а потом? Потом что ты будешь делать?

– Ещё не решила… Там видно будет.

– Юн Ми, почему бы тебе не послушать свою маму? Которая знает, чем закончится твоё упрямство.