Подари мне луну

- -- Наверное, я начну скоро вздрагивать при слове "сюрприз", пробурчала она.

- Да ну же, Виктория, признайся, что я внес в твою жизнь некоторое разнообразие. Она насмешливо хмыкнула:

- Что ж, если похищение рассматривать как нечто, вносящее некоторое разнообразие, тогда, возможно, вы и правы, милорд.

- Мне больше нравится, когда ты зовешь меня просто Роберт.

- Сожалею, но я не собираюсь делать только .так, как тебе нравится. Он улыбнулся:

- Спорить с тобой мне тоже нравится. Виктория подбоченилась. Ему нравятся ее колкости и насмешки? Так она ему и поверила! Виктория выглянула в окно и увидела, что Макдугал свернул с кентерберийской дороги. Она снова повернулась к Роберту.

- Куда мы едем? Ты, кажется, говорил, что мы направляемся в Рэмсгейт.

- Именно туда мы и направляемся. Просто по дороге мы завернем в Уитстебл.

- Уитстебл? Зачем это?

Он чуть подался к ней и заговорщически улыбнулся:

- Устрицы.

- Устрицы?

- Самые лучшие в мире.

- Роберт, не хочу я никаких устриц. Прошу тебя, отвези меня прямо в Рэмсгейт. Он вскинул брови.

- Не знал, что тебе так не терпится насладиться уединением вместе со мной. Я бы приказал Макдугалу гнать лошадей во весь опор до самого Рэмсгейта.

Виктория чуть не подскочила на месте от досады.

- Я вовсе не это имела в виду, и тебе прекрасно это известно!

- Итак, едем в Уитстебл?

У Виктории было такое чувство, словно она беспомощный котенок, запутавшийся в клубке.

- Ты все равно не послушаешь меня, что бы я ни, сказала.

Роберт сразу посерьезнел.

- Это не так. Я всегда прислушиваюсь к твоим словам.

- - Возможно, но делаешь все по-своему.

- Виктория, единственный раз, когда я поступил подобным образом, это касалось твоего упрямого и безрассудного желания жить в самой грязной лондонской дыре.

- И вовсе никакая это не дыра, - пробурчала она скорее по привычке, чем из желания спорить.

- Я отказываюсь обсуждать этот вопрос.

- А все потому, что ты не хочешь меня слушать!

- - Нет, не поэтому, - возразил он, наклоняясь к ней, - а потому, что мы уже обсудили эту тему вдоль и поперек, и мне она до смерти надоела. Я не позволю тебе подвергать себя постоянной опасности.

- Ты не вправе "позволять" или "не позволять" мне жить так, как я хочу.

- Не думаю, что ты настолько глупа, чтобы рисковать своей жизнью из желания мне досадить. - Он скрестил руки на груди и мрачно сжал губы. - Я хотел сделать, как лучше.

- И похитил меня, -- с горечью заметила она.

- Если помнишь, сначала я предложил тебе пожить с моими родственниками. Ты отказалась.

- Я дорожу своей независимостью.

- Одиночество не значит независимость.

Виктория не нашлась, что возразить на это, и поэтому промолчала.

- Когда мы станем мужем и женой, - мягко продолжал Роберт, - я хочу, чтобы наш брак стал партнерством в самом прямом смысле слова. Я хотел бы советоваться с тобой по вопросам земельных владений и аренды. Мы бы вместе обсуждали, как воспитывать детей. Я никак не могу понять, почему ты вбила себе в голову, что любить меня - значит потерять себя.

Она отвернулась, чтобы он не заметил, как вспыхнули ее глаза.

- Когда-нибудь ты поймешь, что значит быть любимой. - Он устало вздохнул. - Я желаю только одного - чтобы это случилось как можно скорее.

Весь остаток пути до Уитстебла Виктория размышляла над его словами.

Они остановились перекусить в уютной гостинице с открытой верандой. Роберт окинул небо скептическим взглядом и промолвил:

- Похоже, дождь все же соберется, но не в ближайший час. Хочешь пообедать на свежем воздухе?

Она робко улыбнулась ему.

- Да, солнышко так ласково пригревает.

Роберт взял ее под руку и провел к маленькому столику с видом на залив. Он был настроен весьма оптимистично. Он чувствовал, что сумел подобрать ключик к ее сердцу во время их недавнего разговора в карете. Кажется, он нащупал верную нить разговора. Брак - это не плен, а партнерство. Да, именно так.

- Деревенька Уитстебл была знаменита своими устрицами еще со времен римлян, - сообщил он ей, когда они уселись за стол.

Виктория нервно теребила салфетку.

- Правда?

- Правда. Не понимаю, почему мы ни разу не были здесь семь лет назад. Она невесело усмехнулась.

- Мой отец никогда бы мне этого не позволил. От Белфилда до северного побережья Кента очень далеко.

- Скажи, ты когда-нибудь задумывалась 6 том, как сложилась бы наша жизнь, если бы семь лет назад мы с тобой поженились?

Она отвела глаза.

- - Я все время думаю об этом, - прошептала она.

- Мы бы наверняка не раз уже побывали здесь, - сказал он. - Не думаю, что я смог бы выдержать семь лет без свежих устриц.

Виктория промолчала.

- Представляешь, у нас сейчас уже были бы дети. Двое или трое. - Роберт понимал, что с его стороны жестоко затрагивать эту тему: несмотря на все отвращение, которое Виктория питала к обязанностям гувернантки, она очень любит детей. Роберт умышленно тронул эту наиболее чувствительную струну в ее сердце, упомянув о детях.

- Да, - согласилась она. - Пожалуй, ты прав.

Она выглядела такой несчастной, что у Роберта не хватило духу продолжать. Изобразив жизнерадостную улыбку, он сказал: