Подари мне луну

- Устрицы, насколько мне известно, обладают любовными свойствами.

- Ты что, не раз проверял это на себе? - Виктория была рада сменить предмет разговора, хотя новая тема была достаточно щекотливая, если не сказать пикантная.

- Нет-нет, это общеизвестный факт.

- Чаще всего то, что считается общеизвестным, на самом деле не имеет под собой никаких оснований, - возразила она.

- Дельное замечание. Будучи сторонником научного подхода, я не привык принимать что-либо на веру и стараюсь все подвергать строгой экспериментальной проверке.

Виктория усмехнулась.

- Мне кажется, - продолжал Роберт, постукивая вилкой по скатерти, - в данном случае эксперимент - это то, что нужно.

Она подозрительно покосилась на него.

- И что ты предлагаешь?

- Да ничего особенного - съешь несколько устриц. Затем я внимательно за тобой понаблюдаю, - он забавно пошевелил бровями, - чтобы посмотреть, будешь ли ты ко мне относиться с большей симпатией.

Виктория не выдержала и расхохоталась.

- Роберт, - сказала она, заметив про себя, что вопреки всем своим стараниям оставаться брюзгой от души наслаждается беседой. - Это самый легкомысленный научный эксперимент, о котором я когда-либо слышала.

- Возможно. Но даже если он и не удастся, мне в любом случае будет интересно проводить наблюдения.

Она снова рассмеялась.

- Но только в том случае, если ты сам не притронешься к устрицам. Страшно подумать, что будет, начни ты вдруг относиться ко мне с еще большей симпатией - не иначе как во Францию меня увезешь.

- А что, это мысль. - Он сделал вид, будто всерьез обдумывает ее слова. - Рэмсгейт - континентальный порт. Интересно, может, во Франции нас скорее обвенчают?

- Даже и не мечтай, - предупредила она.

- Моего отца, наверное, хватил бы удар, если бы он узнал, что я обвенчался в католической церкви, - продолжал он, размышляя вслух. - Мы, Кемблы, всегда были воинствующими протестантами.

- О Боже правый! - воскликнула Виктория, чуть не плача от смеха. Можешь себе представить, что сталось бы с моим отцом при этом известии? Почтенный священник из Белфилда! Я уверена, он бы не вынес позора и скончался на месте.

- Или обвенчал нас заново, по протестантскому обряду, - подхватил Роберт. - А Элеонора затребовала бы с меня плату за повторную церемонию.

Взгляд Виктории потеплел.

- О Элли... Я так скучаю по ней.

- Вы ни разу не виделась с ней за все это время? - Роберт откинулся на спинку стула, пока хозяин гостиницы, водружал на стол блюдо с устрицами.

Виктория покачала головой.

- Ни разу, с тех пор как... ну, ты знаешь. Но мы ведем с ней переписку. Элли ничуть не изменилась. Кстати, она сообщила мне, что разговаривала с тобой.

- Да, это был серьезный разговор. Тем не менее мне показалось, что она все такая же неугомонная, как и прежде.

- О да, это правда. А знаешь, как она распорядилась деньгами, которые выудила у тебя в уплату за наши прогулки?

- - Нет. Как?

- Сначала она положила их на счет под большие проценты. Затем, решив увеличить оборот, принялась изучать финансовые страницы "Таймс" и в конце концов вложила свой капитал в акции.

Роберт расхохотался. Он положил несколько устриц на тарелку Виктории и заметил:

- Твоя сестра не перестает меня удивлять. Я всегда думал, что женщинам не дозволяется играть на бирже.

Виктория пожала плечами.

- Она заявила своему поверенному, что действует от имени отца. По-моему, она сказала, что папа живет отшельником и не выходит из дому.

Роберт так смеялся, что вынужден был положить обратно на тарелку устрицу, которую собирался отправить в рот.

- Твой отец голову бы ей снес, если бы узнал, что она сочиняет про него подобные небылицы.

- Элли умеет хранить секреты - в этом ей нет равных.

По лицу Роберта промелькнула ностальгическая улыбка.

- Я знаю. Мне следует посоветоваться с ней по некоторым финансовым вопросам.

Виктория чуть не подавилась устрицей.

- Ты правда это сделаешь?

- Сделаю что?

- Попросишь у нее совета.

- А почему бы и нет? Я не знаю никого, кто бы так ловко умел управляться с деньгами, как твоя сестра. Будь она мужчиной, давно бы стала главным управляющим Английского банка. - Роберт снова взял устрицу с тарелки. - Когда мы поженимся... Нет, нет, нет, не трудись напоминать мне, что ты не приняла мое предложение - я и сам это знаю. Просто я хотел сказать, что ты можешь пригласить ее пожить у нас.

- И ты позволил бы мне пригласить ее?

- Виктория, ну не людоед же я в конце-то концов! Не понимаю, почему ты решила, что я буду держать тебя в ежовых рукавицах, если ты станешь моей женой. Я был бы рад делить с тобой обязанности и ответственность, которые налагает на меня графский титул. Это такая рутина, можешь мне поверить.

Виктория задумчиво смотрела на него. Она только сейчас осознала, что привилегии, которыми обладал Роберт, могут быть к тому же еще и обузой. Хотя его титул оставался всего лишь титулом, пока жив его отец, у него все равно было полно забот, касающихся земельных владений и арендаторов.