Под знаком Σ

— Я всё равно не отдал бы тебе его. Видишь ли, образец номер три, существо, на котором ты с таким удобством, пха… расположился, раньше было человеком. Оно провинилось и подверглось наказанию. Мы реформировали её в живую вещь, которой предстоит служить Авгуриуму Крови до скончания своей жалкой жизни вот таким непритязательным способом. А теперь позволь-ка мне продолжить процедуру.

Биопровидец дезинфицировал участок кожи на сгибе правого локтя, легко ввёл иглу, забрал кровь и также легко извлёк её. Шприц оказался на поддоне, а длинные пальцы, похожие на паучьи ноги, прищёлкнули:

— Второй пистон, кху-кхум…

— Слушай, — протянул Гай, — ты ведь на многое способен, неужели не можешь разобраться со своим горлом?

Кожаный клюв замаячил перед лицом мальчика, блеснули красные стёкла.

— О, тебя смущает моё состояние, образец номер три?

— Просто поддался любопытству. Не отвечай, если не хочешь.

— Как великодушно. Видишь ли, когда я родился, мой челюстной аппарат и гортань несли такие обширные врождённые дефекты, что родители не стали… кхм-кха… пытаться играть в героев. Они отнесли меня к порогу ближайшего авгуракула, так я стал собственностью Авгуриума Крови.

— Ого! Получается, ты проделал неплохую работу над своим горлом!

— Я над всем собой хорошо поработал, ха-ха-пх-х-ха! Но не все дефекты можно устранить полностью, всегда с генами так, их нельзя контролировать абсолютно.

— Расскажи мне об этом!

— Это… сарказм? Хм, мне нравится твой настрой, образец номер три. Пора сделать второй укол.

— А что это?

— Основываясь на твоих описаниях я решил изготовить экспериментальное средство. Кто-то назвал бы мою, мхкм, работу богохульством, но мир полон критиканов, и никто не ценит творческий подход к биологии. Вот, прижми ватку.

Убрав шприц, биопровидец замер, уставившись на ребёнка сквозь линзы.

— А ведь ты не ответил…

— А ведь действительно, — глухо захрипел авгур из-под птичьей маски. — Вот тебе напутствие: никогда не позволяй колоть себя, пока не будешь уверен, что находится внутри пистона.

— И что там было внутри пистона? — нахмурился Гай.

— Кровь Целума, но не беспокойся, очень маленькая доза, микроскопическая даже, в качестве катализатора. Остальное: добавки из множества интереснейших субстанций, в основном же искусственные биостимуляторы из моего личного набора.

— И что, меня это должно вылечить?

— Вылечить? — удивился Аврелий из Скопелоса. — Не думаю, что ты болен. На самом деле, эта, с позволения сказать, вибрация… или чесотка… что мучает тебя, не должна пройти. Я рассчитываю, что она усилится. Чувствуешь?

— Вот теперь, когда ты упомянул… penis canis!

Мышцы Гая напряглись как от судороги, только это не она, в теле действительно нарастает чувство мельчайшей вибрации, и без того гиперчувствительные мышечные волокна беспорядочно сокращаются, рисуя под кожей хаотический узор. Со стороны это выглядит жутко, будто твёрдое человеческое тело колеблется перед превращением в жидкость, бурлит, кипит, а все внутренние органы тем временем пульсируют, пытаясь занять каждый наибольшее возможное пространство. Особенно усердствуют почки, зажившие вдруг собственной жизнью; кажется, что зубы выкручиваются из вибрирующих дёсен, — челюсть сжимается, пытаясь удержать их на месте. Чувствуя, как скальп свободно скользит по черепу, к которому больше не привязан, Гай еле-еле согнулся калачиком, его тело словно распускается на тонкие волокна, и это полностью захлёстывает разум: как оно раздувается, растекается, опадает и… один долгий неприличный звук спустя всё прекратилось. От удивления Гай широко распахнул глаза, взглянул на руки, ощупал голову, лицо, грудь, проверил, что все зубы на своих местах и сел.

— Слушай, сапиенс вир, а ты хороший медикус! — одобрительно сказал мальчик. — Зловещий, но хороший! Я думал, что сдохну сейчас, а в итоге… отлично же!

— М-м-м… — как-то неуверенно прохрипел биопровидец, — знаешь же как говорят: горькое лекарство — самое лучшее…

Хохотнув, Гай покинул живое кресло, вдохнул полной грудью и лучезарно улыбнулся:

— Благодарю! Возможно, ты не такое подозрительный тип, каким показался сразу! Вале!

Когда он ушёл, Аврелий ещё некоторое время провёл в молчании, а потом обратился то ли к младшим авгурам, то ли к самому себе:

— Странно, я ожидал не такого. Впрочем, кхо-кхам, чего вообще следовало ожидать от нестандартного дефективного образца? Просто… я надеялся подстегнуть его состояние, увидеть частичку того, что произошло во время испытания кровью Целума, или… странно, очень странно. Собирайте тут всё пока! Мне нужно изучить полученный образец крови сейчас же.

* * *

— А вот это облако похоже на… ни на что оно не похоже.

— На гиппокампа оно похоже.

— Где? Ну, где?!

— Вот это вроде бы голова, вот это можно с натяжкой назвать копытами… одним копытом, а вот это длинный рыбий хвост.

— Да где?! — возмутилась Игния Каста.

— Ладно, ладно, вон то облако на что похоже?

Даймон уставилась на небо с такой яростью и напряжением, словно ожидает, что Юпитер пошлёт ей молнию в лоб.

— На облако оно похоже.