Читаем Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель полностью

Такой ответ заставил Джона замолчать. Он не мог взять в толк, как какая-нибудь девушка могла желать остаться с этим необузданным эгоистом. Несмотря на его самые благие намерения спокойно и беспристрастно оценить ситуацию, он чувствовал, что постепенно начинает злиться.

– Я понимала, как миссис Арчер, должно быть, беспокоится, и сказала Оливеру, что, по-моему, нужно ей написать, но он пришел в бешенство, не хотел, чтобы они знали, где мы. Но я все-таки послала ей письмо. Я объяснила ей, что Оливер запретил мне писать о Томасе, но, наверное, письмо попало в руки мистера Арчера.

Теперь, когда она благополучно добралась до конца своего повествования, Виктория, по-видимому, решила, что пришло время посмотреть Джону в глаза. Она повернулась к нему лицом, всем своим видом выражая полное доверие. Она сидела на песке, подобрав под себя ноги.

– Это он звонил во время обеда. Теперь ты понимаешь, почему Оливер так взбесился.

– Да. Думаю, что да. И при этом все равно считаю, что сцена была отвратительная.

– Но ты ведь понимаешь?

Было очевидно, как это для нее важно. Но Джону, оттого что он понимал, легче не становилось. Самые худшие его подозрения подтвердились. Все стало на свои места, кусочки картинки-загадки сложены, и рисунок проявился. Один человек эгоистичен, другой – жаден. Когда между ними встала гордость, чувство обиды и даже злоба, никто ничего не выиграл, а пострадали невинные. Именно невинные. Роковое слово, но как иначе можно назвать Викторию и Томаса?

Он стал думать об Оливере. При первой же встрече между ними возникла антипатия. Подобно собакам, они обошли друг друга и ощетинились. Джон уверял себя, что его антипатия необоснованна, инстинктивна, и, как хорошо воспитанный человек, находящийся в чужом доме, всячески старался не показывать ее. Но антипатия была взаимной, и очень скоро Джона стало возмущать небрежное отношение Оливера к Виктории, его бесцеремонное обращение с Родди и почти полное отсутствие интереса к собственному ребенку. Уже через два дня общения с Оливером Джон понял, что ему неприятно иметь с ним дело. А теперь, после безобразной сцены за обеденным столом, он терпеть его не мог.

– Если ты останешься с Оливером, ты выйдешь за него замуж?

– Не знаю.

– Что ты имеешь в виду: ты не захочешь выйти за него или он на тебе не женится?

– Не знаю. – Бледные щеки ее порозовели. – Не знаю, захочет ли он… Он такой чудной. Он…

Душа Джона вдруг переполнилась неистовым, непривычным гневом. Он грубо прервал ее:

– Виктория, не будь дурой. – (Она уставилась на него широко открытыми глазами.) – Да-да, именно это я хочу сказать. Не будь дурой. Перед тобой целая жизнь, прекрасная и многообещающая, а ты говоришь, что выйдешь замуж за человека, который, возможно, не любит тебя настолько, чтобы на тебе жениться. Брак – это не любовный роман. И даже не медовый месяц. Это работа. Долгий и тяжкий труд, когда оба партнера работают не покладая рук. Удачный брак меняется, совершенствуется, но при этом всегда становится все лучше и лучше. Я видел это на примере своих родителей. Неудачный же брак потонет в сумбуре мелочных обид и взаимных упреков. Это я тоже пережил, предпринимая мучительные и бесплодные попытки сделать другого человека довольным и счастливым. И почти всегда никто не виноват. Просто складывается общая сумма тысячи пустячных недовольств, несогласия, дурацких мелочей, которые в прочном браке игнорируются или забываются во врачующем акте любви. Развод – не выздоровление, а хирургическая операция, даже если в семье нет детей. А у вас с Оливером уже есть ребенок – Томас.

– Я не могу отступиться.

– Вполне можешь.

– Хорошо тебе рассуждать. Твой брак хоть и распался, но у тебя остались родители, работа. У тебя есть Бенхойл, как бы ты ни решил с ним поступить. Если у меня не будет Оливера и Томаса, у меня не будет никого и ничего. Ничего дорогого для меня и никого, кому я была бы нужна.

– У тебя есть ты.

– Наверное, этого мало.

– В таком случае ты себя очень сильно недооцениваешь.

Виктория поспешно от него отвернулась, и ему снова пришлось довольствоваться ее затылком. До него вдруг дошло, что он кричал на нее, и это его удивило, потому что впервые за много месяцев он принял близко к сердцу чужую жизнь и был так задет, что даже позволил себе повысить голос.

– Извини меня, – сказал он хрипло.

Виктория ничего не ответила и не двинулась с места.

– Это только потому, – произнес он более мягко, – что мне просто больно видеть, как ты портишь себе жизнь.

– Ты забываешь, что это все же моя жизнь, – сказала она обиженно, совсем как ребенок.

– И жизнь Томаса тоже, – напомнил он, – и Оливера.

Она по-прежнему не двигалась. Он взял ее за локоть и повернул к себе. Сделав над собой усилие, она посмотрела ему в глаза.

– Тебе придется очень любить Оливера. Гораздо больше, чем он любит тебя. Чтобы ваша жизнь как-то сложилась.

– Я знаю.

– Значит, ты идешь на это с открытыми глазами.

– Я знаю, – повторила она и, потихоньку высвободив руку, добавила: – Видишь ли, у меня никогда никого не было. Никого, кроме Оливера.

14. Вторник
Перейти на страницу:

Все книги серии The Big Book

Лед Бомбея
Лед Бомбея

Своим романом «Лед Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом более 2 миллионов экземпляров и переведенная на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и ее чувством снега» Питера Хега, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер». Тележурналистка Би-би-си, в жилах которой течет индийско-шотландская кровь, приезжает на историческую родину. В путь ее позвало письмо сводной сестры, вышедшей когда-то замуж за известного индийского режиссера; та подозревает, что он причастен к смерти своей первой жены. И вот Розалинда Бенгали оказывается в Бомбее - средоточии кинематографической жизни, городе, где даже таксисты сыплют киноцитатами и могут с легкостью перечислить десять классических сцен погони. Где преступления, инцест и проституция соседствуют с древними сектами. Где с ужасом ждут надвигающегося тропического муссона - и с не меньшим ужасом наблюдают за потрясающей мегаполис чередой таинственных убийств. В Болливуде, среди блеска и нищеты, снимают шекспировскую «Бурю», а на Бомбей надвигается буря настоящая. И не укрыться от нее никому!

Лесли Форбс

Детективы / Триллер / Триллеры
19-я жена
19-я жена

Двадцатилетний Джордан Скотт, шесть лет назад изгнанный из дома в Месадейле, штат Юта, и живущий своей жизнью в Калифорнии, вдруг натыкается в Сети на газетное сообщение: его отец убит, застрелен в своем кабинете, когда сидел в интернет-чате, а по подозрению в убийстве арестована мать Джордана — девятнадцатая жена убитого. Ведь тот принадлежал к секте Первых — отколовшейся от мормонов в конце XIX века, когда «святые последних дней» отказались от практики многоженства. Джордан бросает свою калифорнийскую работу, едет в Месадейл и, навестив мать в тюрьме, понимает: она невиновна, ее подставили — вероятно, кто-то из других жен. Теперь он твердо намерен вычислить настоящего убийцу — что не так-то просто в городке, контролирующемся Первыми сверху донизу. Его приключения и злоключения чередуются с главами воспоминаний другой девятнадцатой жены — Энн Элизы Янг, беглой супруги Бригама Янга, второго президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней; Энн Элиза посвятила жизнь разоблачению многоженства, добралась до сената США и самого генерала Гранта…Впервые на русском.

Дэвид Эберсхоф

Детективы / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы
Запретное видео доктора Сеймура
Запретное видео доктора Сеймура

Эта книга — про страсть. Про, возможно, самую сладкую и самую запретную страсть. Страсть тайно подглядывать за жизнью РґСЂСѓРіРёС… людей. К известному писателю РїСЂРёС…РѕРґРёС' вдова доктора Алекса Сеймура. Недавняя гибель ее мужа вызвала сенсацию, она и ее дети страдают РѕС' преследования репортеров, РѕС' бесцеремонного вторжения в РёС… жизнь. Автору поручается написать книгу, в которой он рассказал Р±С‹ правду и восстановил доброе имя РїРѕРєРѕР№ного; он получает доступ к материалам полицейского расследования, вдобавок Саманта соглашается дать ему серию интервью и предоставляет в его пользование все видеозаписи, сделанные Алексом Сеймуром. Ведь тот втайне РѕС' близких установил дома следящую аппаратуру (и втайне РѕС' коллег — в клинике). Зачем ему это понадобилось? Не было ли в скандальных домыслах газетчиков крупицы правды? Р

Тим Лотт

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену