Под стягом победным

Over on the other side of the Peninsula the French Empire was at this very minute putting out all its strength against a man of real ability and an army which knew what discipline was.	В эту самую минуту на другом конце Пиренейского полуострова ей преградил путь настоящий военачальник с армией, которая знает, что такое дисциплина.
On the issue of that struggle depended the fate of Europe.	Это противостояние решит судьбу Европы.
Hornblower was convinced that the redcoats with Wellington to lead them would be successful; he would have been just as certain even if Wellington were not his beloved Lady Barbara's brother.	Хорнблауэр не сомневался, что победят красные мундиры Веллингтона - он был бы в этом уверен, даже не будь Веллингтон братом обожаемой леди Барбары.
Then he shrugged his shoulders.	Тут он пожал плечами.
Not even Wellington would destroy the French Empire quickly enough to save him from trial and execution.	Даже Веллингтон не победит Французскую Империю так быстро, чтоб спасти его от суда и расстрела.
Moreover, the time allowed him for his day's exercise was over now.	Мало того, время, отпущенное ему для прогулки, истекало.
The next items in his monotonous programme would be to visit the sick in the casemate, and then the prisoners in the storeroom - by the courtesy of the commandant he was allowed ten minutes for each, before being shut up again in his room, drearily to attempt to re-read the half-dozen books which were all that the garrison of Rosas possessed, or to pace up and down, three steps each way, or to lie huddled on his bed wondering about Maria and the child that was to be born in the New Year, and torturing himself with thoughts of Lady Barbara.	Следующий пункт его небогатой программы -посетить раненых в каземате, потом - пленных в здании склада. Комендант любезно разрешил ему проводить там и там по десять минут, после чего его вновь запирали - читать и перечитывать пяток книг (больше в Росасе не нашлось), или ходить взад-вперед по комнате, три шага туда, три шага обратно, или лежать на кровати ничком, думая о Марии, о ребенке, который родится под Новый год. И еще мучительнее - о леди Барбаре.
CHAPTER TWO.	II.
Hornblower awoke that night with a start, wondering what it was that had awakened him.	Хорнблауэр проснулся ночью и с минуту гадал, что же его разбудило.
A moment later he knew, when the sound was repeated.	Потом звук повторился, и он понял.
It was the dull thud of a gun fired on the ramparts above his head.	То был глухой артиллерийский раскат. Стреляли пушки с крепостного вала над его комнатой.
He leaped from his bed with his heart pounding, and before his feet touched the floor the whole fortress was in a turmoil.	Он рывком сел - сердце отчаянно колотилось - и еще не коснулся ступнями пола, как вся крепость пришла в движение.
Overhead there were guns firing.	Над головой палили пушки.
Somewhere else, outside the body of the fortress, there were hundreds of guns firing; through the barred windows of his room came a faint flickering as the flashes were reflected down from the sky.	Где-то далеко, вне крепости, тоже звучала канонада - сотни выстрелов сливались в многоголосом хоре. В небе вспыхивали зарницы, их слабые отсветы проникали в комнату сквозь зарешеченное окно.
Immediately outside his door drums were beating and bugles were pealing as the garrison was called to arms - the courtyard was full of the sounds of nailed boots clashing on the cobbles.	Сразу за дверью били барабаны и гудели горны, призывая гарнизон к оружию. Во дворе стучали по булыжнику кованые сапоги.