Под стягом победным

But he was too tired to think much now - all day and nearly all night yesterday he had paced his room, three paces up and three paces back, with his mind in a turmoil. Exhaustion was saving him now, he could think no more.	Он радовался всякому разнообразию. Вот какая-та суета у ворот, часовые забегали, отпирая запоры, въехала, дребезжа, карета, запряженная шестеркой великолепных коней.
He welcomed as a distraction a bustle at the main gate, the turning out of the guard, the opening of the gate, and the jingling entrance of a coach drawn by six fine horses.	Карету сопровождали пятьдесят верховых в треуголках и синих с красным мундирах бонапартистской жандармерии. С живым интересом затворника Хорнблауэр разглядывал жандармов, слуг и кучера на козлах. Один из офицеров торопливо спешился, чтобы распахнуть дверцу.
He stood and watched the proceedings with all the interest of a captive. There was an escort of fifty mounted men in the cocked hats and blue-and-red uniforms of Bonaparte's gendarmerie, coachmen and servants on the box, an officer dismounting hurriedly to open the door.	Явно приехал кто-то важный.
Clearly the new arrival must be a man of importance.	Хорнблауэр даже огорчился немного, когда вместо маршала в парадном мундире с плюмажами из кареты вылез еще один жандармский офицер - молодой человек с яйцевидной головой, которую он обнажил, пролезая в низкую дверцу, на груди - Орден Почетного Легиона, на ногах - высокие сапоги со шпорами.
Hornblower experienced a faint feeling of disappointment when there climbed out of the coach not a Marshal with plumes and feathers, but just another officer of gendarmerie.	От нечего делать Хорнблауэр гадал, почему жандармский полковник, явно не калека, приехал в карете, а не в седле.
A youngish man with a bullet black head, which he revealed as he held his cocked hat in his hand while stooping to descend; the star of the Legion of Honour on his breast; high black boots with spurs. Hornblower wondered idly why a colonel of gendarmerie who was obviously not crippled should arrive in a coach instead of on horseback. He watched him go clinking across the courtyard to the Governor's headquarters. Hornblower's walk was nearly finished when one of the young French aides-de-camp of the Governor approached him on the ramparts and saluted. "His Excellency sends you his compliments, sir, and he would be glad if you could spare him a few minutes of your time as soon as it is convenient to you." Addressed to a prisoner, as Hornblower told himself bitterly, these words might as well have been 'Come at once.'	Звеня шпорами, полковник направился к комендантскому штабу, Хорнблауэр провожал его взглядом. Отпущенное для прогулки время уже заканчивалось, когда на стену поднялся молодой адъютант из комендантской свиты и отдал Хорнблауэру честь. - Его Превосходительство шлет вам свои приветствия сударь, и просит уделить ему несколько минут, когда сочтете удобным. Обращенные к пленнику, эти слова могли бы с тем же успехом звучать: "явиться немедленно".
"I will come now, with the greatest of pleasure," said Hornblower, maintaining the solemn farce.	- Я с превеликим удовольствием отправлюсь прямо сейчас, - сказал Хорнблауэр в духе того же мрачного фарса.