Под стеклянным колпаком

В роскошно отделанной кают-компании воздушного корабля заседало общество из и человек.

Комната освещалась с двух сторон большими окнами с толстыми корабельными стеклами, позволявшими, однако, видеть, что происходит вовне. Но здесь, внутри каюты, благодаря разнообразному применению электрической энергии по новой теории сило-материи Кондратия Невеселого, всегда, будь то на полюсах или в знойной черте экватора, температура была одна и та же — 20 градусов по Цельсию. В углах находились особые оптические приборы, посредством которых, спокойно сидя на диване, можно было наблюдать через трубку все, что происходит внизу или, приспособивши к аппарату фотографические приборы, делать фотографические снимки с птичьего полета и так называемые «проекционные снимки», совершенно заменяющие самые точные чертежи, снятые посредством астролябии или даже теодолита.

Развалившись в мягком кресле, с сигарой во рту, полулежал Оскар Дайбн, и, казалось, равнодушно прислушивался к несколько возбужденным речам всей пиратской шайки, среди которой выделялись две, по-видимому, молодые женщины с лицами, закрытыми черными полумасками, одетые в мужской костюм.

Стол был уставлен винами и разнообразными блюдами.

Высокий человек, словно весь состоящий из костей и мускулов, похожий скорее не на живое существо, а на рычажную машину, опрокинул в рот большой стакан французского коньяку, крякнул и произнес громко недовольным голосом:

— Оскар, это становится невыносимо скучно. После блестящего дела с «Всемирным банком», мы почти ничего не сделали, если не считать похищения знаменитой русской балерины и отставного короля Португалии Мануэля. Но ведь это все прихоти, игривая фантазия нашего гениального капитана. Балерина сегодня ночью чуть не удавилась на полотенце, но не уступила желаниям Оскара, и, если бы не присутствие всегда снисходительных к мужским желаниям двух граций в масках…

— Негодяй! — крикнула одна из замаскированных женщин. — Можешь ли ты похвастаться, чтобы я и моя подруга были когда-нибудь снисходительны к тебе, отвратительная горилла?

— Хорошо, хорошо, я не настаиваю! Женщина всегда останется женщиной, будь она королевой или подругой атамана бандитов. Дело не в том. Похищение русской балерины, взятой в ее легоньком костюме прямо со сцены петербургского театра, конечно, очень эффектно. Я никак не могу вспомнить без смеха, когда на этих бравых сторожей был направлен прожектор силовых лучей, и все их ружья, все пушки и пулеметы сразу выстрелили, все патроны и снаряды моментально взорвались; правда, немногие остались в живых, в воздух летели руки, ноги, головы, но зато как удирали не пострадавшие! Ха-ха! Я до сих пор вижу их сверкающие пятки. А эта идиотская публика в зрительном зале, эти декольтированные дамы в бриллиантах, падавшие с почерневшими лицами, обожженные нашими молниями! А прима-балерина? Бледная, дрожащая, в своей коротенькой юбочке и газовых дессу… Этого юношу-короля, потерявшего так рано свой престол и похожего на теленка, которого отпаивают молоком со взбитыми яйцами и французской булкой, мы взяли тоже оригинальным способом. Королевское бэбэ изволило охотиться… черт его знает, на какую дичь он охотился в этой стране, где ничего не осталось естественного!.. Кстати, Оскар, давай выкинем штуку: наловим сотни три волков, которых, говорят, нет в Англии уже около ста лет, и высадим десантом где-нибудь на берегах туманного Альбиона.

— Я думаю, что следует прибавить две-три штучки бешеных, — загоготал рыжий Джек, управлявший на «Драконе» электрической артиллерией.