Под пристальным взглядом

…В один из августовских дней первого года войны жители калужского селения Дубровка Думиничского района были свидетелями неравного боя, что разгорелся между фашистскими стервятниками и краснозвёздным советским истребителем. Дубровчане видели, как, оставляя чёрные полосы в небе, упали за дальним лесом с глухим взрывом два фашистских самолёта. И видели они, как расчертив голубое небо красной лентой огня, скользнула на опушку леса подбитая советская машина.

Обгоревших лётчиков нашли медработники районной больницы. Когда пилотов везли в город, у одного из уцелевшего кармана выпало письмо. Его случайно нашёл один из жителей Дубровки.

Спасти лётчиков не удалось. Их похоронили со всеми почестями в райцентре.

Через многие годы выпавшее из кармана пилота письмо попало в руки красных следопытов Думиничской средней школы. С трудом разобрали ребята на треугольнике адрес «Ростовская область, посёлок Каменоломни. Будник Ефросинье Матвеевне». Письмо с соответствующей припиской было отправлено адресату.

Так ещё одна мать получила, хоть и горькую, но всё же весть о сыне.

Кропотливо работает в Думиничской средней школе клуб красных следопытов. Много дорог прошли ребята по местам боевой славы, немало установили они имён воинов, сражавшихся за их родной город. Около тысячи семей погибших солдат знают теперь, благодаря поиску следопытов, места захоронения родных и близких.

Благородное дело школьников не остаётся без внимания. Только от Комитета ветеранов войны более пятидесяти мальчиков и девочек школы получили похвальные грамоты. А сколько благодарных писем со всей страны приходит в школу.

…У большака за деревней Шваново насыпан холм земли. На холме мраморная плита, на которой выгравирована надпись: «Рогачёвы: Толя – 14 лет, Женя – 4 года. Зверски убиты фашистами 15 февраля 1942 года. С ними похоронен неизвестный солдат». Кто он, этот солдат? Поиск продолжается.

У обелиска

Посреди улицы стояло несколько человек. Празднично одетые, они нетерпеливо поглядывали в тот конец деревни, откуда, как всегда неторопливо, шагал Василий Хитров. Наконец подошёл и он. Молчаливо-суровый, худощавый, он и в шестьдесят мало чем отличался от того тридцатилетнего Васюхи-коммуниста, которого я босоногим мальчишкой увидел впервые в августе победного сорок пятого.

…Сегодня в Контееве открывают обелиск в память погибших земляков, и они, бывшие фронтовики, собрались туда.

На машину взбирались, подсаживая друг друга. Бригадир Михаил Кашин с орденом Отечественной войны и двумя медалями «За отвагу», протягивая руку нерасторопному Паше Виноградову, спросил:

– А ты что же, Павел, не надел награды?

Виноградов, побывавший в войну в восемнадцати госпиталях, потупил глаза, смолчал. На этот вопрос он ответил мне. Да и то после всех торжеств дня, когда выпил рюмочку «сладенького» с соседом, бывшим солдатом Геннадием Александровичем Кокошниковым:

– Проносил я в кармане Красную Звёздочку. Как глянул на то место, где дом твоего деда Николая стоял, сердце так и замерло. Шесть сыновей старика сложили головы. Где-то медали их? Где ордена?

В Глебовском в машину подсело ещё несколько человек. Николай Кокорин, широкоплечий, коренастый механизатор досадовал:

– Заболел портной, как назло. Я ему свои флотские брюки отдал перелицевать, а он заболел. Всё сохранилось у меня: и фуражка, и форменка, и ремень с якорем, но без клёшей это же не наденешь…

В машине ехали десять человек.

– Ребята, как мало-то нас осталось, – утирала глаза Нюра Орлова.

Сухонькая, в синеньком плаще, она выглядела школьницей, только вот морщины на лице, да глаза, наполненные синей болью. Какой же она была тогда, в суровом январе сорок третьего года, когда служила в батальоне воздушного наблюдения, оповещения и связи? Как справлялась она с солдатским лихом? Как пронесла на своих худеньких плечах послевоенную нужду и тяжесть непосильной работы? Одна, без мужа.

Приехали, когда всё было готово к открытию обелиска. С факелами в руках выстроились вдоль дорожки, ведущей к нему, красные следопыты Контеевской средней школы. Кольцом стояли колхозники, пенсионеры.

Председатель сельсовета Раида Александровна Чистякова уточняла очерёдность выступающих на предстоящем митинге. Была она в белом нарядном костюме, с золотыми серёжками в ушах. Серёжки подарила ей мужнина сестра – Татьяна, тоже участница войны. От души дарила, на всю жизнь благодарная ей. Восемнадцатилетнего брата её – Ивана – привезли из госпиталя, можно сказать, умирающим. На Курской дуге тяжко был изранен боец. И вот ему-то, инвалиду, и отдала молодая учительница Раида Постнова, первая красавица на селе, свою любовь и заботу. И поднялся на ноги солдат.

…Седой бетонный обелиск был прикрыт полотном. Вчера полотно ненадолго снимали, когда здесь остановилась машина с гробом фронтовика М.И. Яблокова. Того самого, что всё собирался сходить на центральную усадьбу колхоза посмотреть на место, где символически будут покоиться его друзья детства и юности, но так и не смог.