Под палящим солнцем

– Ладно, – Нэйтан откинулся на сидение. В призрачном свете фар он видел следы мертвых насекомых в песке, припеченном к стеклу. Его нежелание становиться отцом объяснялось в основном страхом, как он осознал уже после рождения Ксандера. Страх этот коренился в нем прочно и глубоко, и он пытался похоронить его еще глубже. Джеки он ничего не рассказывал. Вместо этого он продирался своим путем, используя как ориентир то, что в той или иной ситуации сделал бы его отец и, часто с трудом пересиливая себя, делал с точностью до наоборот. В большинстве случаев нужно было просто закрыть свой рот, что он сейчас и сделал.

Поискав наиболее удобное положение в потертом кресле, он уселся. Ксандер повернулся к нему, но промолчал, когда Нэйтан закрыл глаза. Нэйтан был спокоен: кто может тягаться с ним в молчании. Он неделями мог ни с кем не разговаривать и делал это не однажды. Ксандер, с детства окруженный городской суетой и незатихающим шумом, наверняка заговорит первым.

– Мне правда нравился дядя Кэм.

Нэйтан открыл глаза. Не выдержал и трех минут – он отметил по часам на приборной панели.

– Так странно без него, – голос Ксандера был очень тихим.

– Я знаю, – Нэйтан прекрасно понимал. Иногда все, на что бы здесь ни падал его взгляд, напоминало ему о Кэмероне. Вот они детьми тренируются играть в крикет во дворе, подростками обгоняют друг друга на лошадях, взрослыми бьются изо всех сил, чтобы выжать пользу из своей земли. Кэмерон всегда подходил к жизни очень методично. Он тщательно продумывал, что нужно сделать, чтобы добиться желаемого результата, и действовал в точности в соответствии с этим. Нэйтан скорее пробовал и надеялся на лучшее. Подход Кэмерона из раза в раз оказывался эффективнее.

– Я хотел еще поискать, – Ксандер кивнул на ближайший сарай. – Попробовать выяснить, что же потерял дядя Кэм.

– Если Ло не ошиблась.

– Ну да, именно. Кто знает? – Ксандер помотал головой. – И в этом нет никакого смысла. Можно рыскать до самой смерти, и все равно ничего не найдешь. Здесь слишком много чертова пространства.

– Может быть.

– Это правда. – Ксандер повернулся к Нэйтану, голос был взволнованный. – Я тут подумал. Тебе нужно уехать отсюда.

Нэйтан изумленно моргнул.

– Что ты имеешь в виду?

– Бросить землю. Уехать. Заняться чем-то абсолютно другим.

– Например? О чем ты?

– Переезжай в Брисбен.

– Я не могу переехать в Брисбен. Что мне делать в Брисбене? – Нэйтан попытался представить себе это Асфальт под ногами. Кругом стены. Полно машин.

– Займись чем-нибудь, – говорил Ксандер. – Должна же быть какая-то еще подходящая тебе работа. Например, в парке или что-нибудь такое. Это же не обязательно офис.

– А что с собственностью?

– Брось ее.

– Я не могу, парень, – Нэйтан понизил голос, хотя они и были одни. – Не получится. Я должен банку. Нужно было бы продать.

– Ну так продай!

– Да господи, Ксандер, кому?

– Ну я не знаю. Избавься от нее как-нибудь. Пожалуйста, пап. Тебе нужно отсюда уехать. Здесь нехорошо.

– Что такое, приятель? Почему ты вдруг так говоришь? – Нэйтан прекрасно знал почему.

– Потому что.

Нэйтан ждал. В этот раз меньше тридцати секунд.

– Потому что я не хочу, чтобы ты кончил, как дядя Кэмерон.

– Ксандер…

– Да что? – перекричал его Ксандер. – Этого никогда не случится? Это ты собираешься мне сказать? Дай угадаю: у тебя все в полном порядке, и ты в жизни бы о таком даже не подумал.

Нэйтан не ответил.

– Все ведь считали, что у Кэма все отлично, – продолжал Ксандер. – Ну, ладно, может не совсем отлично последние две недели, но в любом случае лучше, чем у тебя.

Нэйтан никогда еще не видел сына таким, и это его слегка напугало.

– Никто ни разу не сказал мне, что ты в порядке, пап. Когда я приезжаю или звоню бабушке. Никогда ни от кого я не слышал, что у тебя все хорошо.

Нэйтан молчал.

– Гарри сказал, что ты избавился от всего оружия.

– Ради бога. Занимался бы лучше он своими делами.

– Ты собираешься вернуть лицензию?

– Да верну я ее, верну, раз все так этим озабочены, – Нэйтан пытался говорить непринужденно. – Я-то думал, ты наоборот обрадуешься. Ты же вечно ходишь на все эти ваши митинги.

– Ты себе не доверяешь. Чему мне тут радоваться? – Ксандер вдруг выглядел очень уставшим.

– Да не в этом дело, парень.

– Неужели?

– Нет. – Нэйтан посмотрел на него. – Нет. Знаешь, здесь вот целый шкаф оружия, разве нет? Меня оно не смущает.

– Здесь ты не один.

Нэйтан заставил себя делать вдохи и выдохи, глубокие и медленные, пока не успокоился.

– Послушай. Прости. Это, конечно, не твоя забота – думать о таких вещах…

– Мне не нужно, чтоб ты извинялся, – перебил его Ксандер. – Мне нужно, чтобы ты что-то сделал. Переезжай. Куда-нибудь, где будут новые люди. Начни сначала. Мама, наверно, могла бы одолжить тебе денег. Я знаю, она тебя бросила, но…

– Все было обоюдно, спасибо, дружище.

– …она гораздо счастливее, с тех пор как с Мартином. Могу поспорить, что они оба тебе помогут, если попросить…

– Не проси. Серьезно, Ксандер. Не проси маму.