Под палящим солнцем

Ему было неловко, что они вынуждены переться так часто и так далеко только для того, чтобы под разными нелепыми предлогами его проведать. Так что когда обновление лицензии замаячило на горизонте, он его пропустил – в первую очередь, чтобы эти парни могли снова спать спокойно, как он сам себе объяснял.

Нэйтан догадывался, что у них в ящиках стола лежал какой-нибудь список рекомендованных к наблюдению, и он знал, что входит в их число. Скорее всего, он где-то в верхних строчках, если вообще не на первом месте. Так или иначе свободный доступ к оружию вряд ли входил в план надлежащего лечения, и он чувствовал, что это держит их в напряжении. Так что он сдал все Глену. Теперь его оружейный шкаф стоял не то что незапертый, а открытый настежь, и каждый раз, когда он каким-то образом вдруг обнаруживал себя перед ним, то натыкался на пустые полки.

Нэйтан взглянул на сына в машине.

– Слушай, не говори Ксандеру. Он иногда слишком бурно реагирует на такие вещи.

Баб все еще не сводил глаз с Нэйтана, будто тот только что признался, что отрубил себе правую руку и забыл, где ее обронил. Ксандер уловил это его выражение и крикнул им что-то в окно. Слова унес ветер.

– Что говоришь? – прокричал Нэйтан в ответ.

Дверь машины открылась, и Ксандер подошел к ним.

– Что не так?

– Ничего. Ты нормально?

– Да вроде. Эй, слушай, а почему Джина ничего не рассказала маме? – спросил Ксандер, и стало понятно, о чем он думал весь предыдущий час. – Ну когда они ехали вместе домой?

Он явно был расстроен. Когда ему было пять, дядя Кэм подарил ему пони по кличке Мистер Тапс. Он прибыл в соломенной шляпе с прорезями для ушей, и лицо Ксандера порозовело от удовольствия. Многие месяцы после этого он звонил Кэму, и взахлеб рассказывал о том, что именно сейчас делает Мистер Тапс.

– Да, – сказал Нэйтан. – Люди тогда тоже об этом спрашивали.

Джина и Джеки провели вдвоем в машине почти три часа. Джина была не разговорчива, но, видимо, то же можно было сказать и про Джеки, которая, как он хорошо помнил, была уставшая и с похмелья.

– Мама бы ей точно помогла.

– Да все бы помогли, парень. Мы не монстры.

– Я не имел в виду…

– Нет. Я знаю. Ну конечно, твоя мама ей бы помогла. Если бы Джина что-нибудь сказала.

И дело было не только в этом, Нэйтан помнил. Что бы там ни случилось в дюнах, после вечеринки Кэмерон предложил Джине подвести ее до города, и она согласилась. Может быть, у нее был не особо богатый выбор среди ночи, осознал вдруг Нэйтан, но все-таки когда Кэм припарковался в свете желтых окон паба, хозяин видел на переднем сидении двоих, которые, склонившись друг к другу, целовались. Потом Джина вылезла из машины и скрылась в темном жилом блоке.

– Выглядело все абсолютно нормально, – повторял хозяин потом всем. – Ничего подозрительного.

– И она никому ничего не сказала тем утром, пока еще была в городе? – В голосе Ксандера слышался скепсис.

– Нет.

Сильнее, чем что-либо – чем тот факт, что Кэмерон – приличный парень, чем все, что кто-либо видел или слышал на этой вечеринке, – именно эта отсрочка повлияла на всеобщее мнение. В то утро, после вечеринки, Джина сидела в пекарне, попивая кофе, и ждала Джеки. Полицейский участок был виден из окна, у которого она, возможно, сидела, а медицинский центр был чуть дальше по дороге. Ни туда, ни туда она не пошла.

– Насколько я знаю, она и слова ни о чем таком не сказала, пока до ее парня не дошли сплетни о вечеринке, – Нэйтан вытер пыльные руки о рубашку и кивнул в сторону машины. – Иди проверь рацию. Должна заработать.

– Но это так странно, что Джина вдруг ни с того ни с сего решила сейчас связаться с дядей Кэмом, – сказал Ксандер.

– Угу. Рацию проверь.

– Это слишком подозрительное совпадение…

– Да-да, совпадение дерьмовое. Рация.

– То есть… – Ксандер не сдвинулся с места. – Ты думаешь, что на вечеринке действительно могло произойти что-то плохое?

– Если бы думал, сказал бы это еще тогда, – Нэйтан прошел мимо него, открыл дверь в машину и сам занялся рацией.

– Может быть, ты и не думал так в то время, но теперь… – Ксандер шел за ним следом.

– Да ничего теперь, парень. – Рация затрещала. Ретранслятор работал. – Готово. Можем ехать.

– Что если…

– Слушай, – голос Нэйтана прозвучал громче, чем он хотел, он сделал глубокий вздох и продолжил гораздо тише: – Мы тут, вообще-то, о твоем дяде Кэме говорим. Он – семья. Ты его знаешь. Знал.

– Ну да, я не спорю, – Ксандер опустил глаза.

– Он был в шоке, когда услышал, что она сказала.

Это правда. Кэмерон сидел на ступенях веранды и рыдал, его плечи сотрясались, когда Лиз села рядом с ним. Одной рукой она гладила его по спине, а другой, крепко зажмурившись, закрывала свои рот и нос.

– И он всегда четко и ясно рассказывал, что там произошло, – Нэйтан смотрел на сына. – Его спрашивали об этом миллион раз за эти дни – наш отец, твоя бабушка, городской коп в свое время, – и он абсолютно всегда отвечал одно и то же.