– Нет, – солгал Нэйтан. Минуту подумал. – Ему нравилось быть там, на своей земле. – Это больше похоже на правду. – Но, думаю, кое с чем ему в жизни приходилось тяжело.
Девочки задумались.
– Мне не нравится могила стокмана, – сказала наконец Софи. – Она меня пугает.
Нэйтан покачал головой.
– Но, вообще-то, не должна. Про стокмана ходит много глупых историй. Но это все неправда.
– Откуда ты знаешь?
– Заходил как-то в библиотеку, прочитал.
Он провел там несколько часов, много лет назад, в Брисбене, когда Ксандер был еще маленьким и Нэйтану невыносимо тяжело давалось возвращение сына обратно к Джеки. В тот раз передача оказалась особенно мучительной, и Нэйтан пропустил самолет домой. Он бродил по улицам города без особой цели, пока ноги не привели к библиотеке, где внезапно его охватило желание узнать побольше о единственном на всей планете более одиноком человеке, чем он сам. Библиотекарь помог ему найти нужные сведения, и Нэйтан, наслаждаясь прохладным воздухом кондиционера, окутанный мягким гулом голосов читателей, сидел со старой газетой в руках, впервые за долгое время ощущая комфорт и умиротворение.
– Так что случилось с этим человеком? – спросила Софи.
– Это был парень по имени Виллиам Карлайл, и жил он на этой земле с женой и детьми. Двумя мальчиками, семи и десяти лет, кажется.
– Он что, жил в этом доме? – спросила Ло.
– Нет. Этого дома тогда еще не было. Был где-то ближе к могиле. В общем, однажды они все вместе поехали кататься верхом, и когда слезли с лошадей, чтобы перекусить, увидели на горизонте песчаную бурю.
– Нет, – воскликнула Софи. – Я их ненавижу.
– Я тоже, – ответил Нэйтан. Заслонив все небо, красная стена пыли несется вперед, высасывая кислород и вооружаясь всем, что оказывается на ее пути. Скот носится в панике, видимость нулевая.
– Ты же знаешь, какие они быстрые, – сказал он. – В общем, стокман посадил жену и младшего сына обратно в седло и велел со всех ног мчаться домой. Но старший мальчик уехал осматриваться. Скрылся за холмом или где-то еще. В любом случае, исчез из виду. Стокман разыскивал его, громко кричал, я думаю, а буря стремительно надвигалась.
На минуту Нэйтан замолчал. Вспомнил, как сам в отчаянии ездил кругами, разыскивая восьмилетнего Ксандера, как в ушах бухало сердце, как первобытный страх выстилал внутренности льдом.
– Он нашел своего мальчика? – спросила Софи.
– Да, нашел, в конце концов, – Нэйтан помедлил. – Но лошадь в панике сбросила ребенка. Мальчик был в порядке, но вот лошадь было уже не догнать.
– И что сделал стокман?
– Очевидно, он понял, что его лошадь не сумеет унести от бури их обоих, поэтому посадил на нее сына.
Нэйтан представил, как стокман просит сына,
– И мальчик сумел вернуться домой? – спросила Софи.
– Сумел.
– А стокман нет?
– Нет. Он знал, что не вернется.
– Это так грустно.
– Да, грустно. Но все-таки… – Нэйтан помолчал. – Мне нравится думать, что, может быть, в самом конце ему было не так тоскливо. Потому что он знал, что его дети в безопасности.
– Он умер, чтобы спасти свою семью, – сказала Софи.
– Именно, – Нэйтан повернулся к Ло. – Так что я знаю, тебе там не по себе, но на самом деле это место не страшное. Тебе не нужно бояться стокмана.
Ло задумалась. Наконец она наклонилась к нему. Нэйтан чувствовал на лице ее дыхание и видел крапинки краски у нее на коже.
– Я боялась вовсе не стокмана, – прошептала она. – Я боялась папу.
– О, – Нэйтан взял ее за руку.
– Но он ведь больше не вернется, да?
– Нет, Ло. Не вернется, – он развел руки в стороны, и она его обняла. Такая маленькая и теплая. – Все будет хорошо. Ты в безопасности, и мы все тебя любим, – он показал на ее картину. – И знаешь что? Я считаю, что ты рисуешь лучше, чем твой папа.
Он видел, что она слегка улыбнулась.
– Нет, – ответила она в манере, подозрительно похожей на ложную скромность. – Папина картина получила приз.
– Это ничего не значит. Твои ничуть не хуже.
– Вовсе нет. Не говори глупости.
– Это правда, – он встал. – Постой-ка.
Нэйтан вошел в дом, ничего не видя после солнечного яркого света. Из кухни шел прекрасный запах. В окно в коридоре он видел, что Баб и Гарри по-прежнему за домом, на траве. Баб теперь подавал, позволив Гарри опробовать его новую биту. Дверь в кабинет Ильзы была приоткрыта, и Нэйтан с трудом не поддался соблазну заглянуть туда. Поздороваться. Сказать, что скучал. Он колебался, но все-таки прошел мимо. Девочки ждали.
В гостиной он остановился у картины Кэмерона. Потянулся к ней, чувствуя, что преступает неписаный закон, снял раму со стены. Картина оказалась поразительно легкой, при том какое место занимала она во всем в доме. Нэйтан подождал. Ничего не произошло. Дух Кэмерона, действительно, не пробудился от вечного сна, чтобы предупредить появление отпечатков пальцев на его творении.