Под опасным солнцем

Каменные цветы — погребальный венок.

И не было никакого ответа на вопрос.

Почему у этого тики, изваянного всего два месяца назад, лицо Мартины, каким оно было за сорок лет до того? У Клем в тумбочке лежала фотография молодой Мартины. Клем не раз проходила мимо этого тики, она, конечно, тоже узнала…

Моя бутылка в океане Глава 15

Едва мы припарковались у «Опасного солнца», Мари-Амбр кидается на террасу, чтобы включить ноутбук и подсоединиться к скайпу. Хоть я и знаю, что Серван Астин назначила нам встречу сегодня вечером, мне не очень понятно, куда так торопиться. Еще одна загадка… Я думала, Амбр всю дорогу проспит, убаюканная бутылкой рома, которую она ополовинила, но она, напротив, страшно завелась, все время требовала, чтобы Янн ехал быстрее, несмотря на ловушки, плохо видимые в свете фар, и пикап подскакивал на каждом камне и каждой выбоине.

Она велела Элоизе уступить ей место впереди. Никто не стал спорить, особенно я. Мне было бы очень не по себе, если бы я сидела рядом с Янном. Меня знобило уже оттого, что я ловила его взгляд в зеркале заднего вида. Как не думать обо всем этом, встретившись с ним глазами?

Его голое тело. Его губы на моих. Моя пощечина.

Почему? Все ведь считают Янна безупречным мужем.

Как он смеет ко мне приставать? Чтобы оживить пламя страсти, у него есть Элоиза. Она намного красивее меня. И ей только того и надо.

— Алло? — произносит голос Серван Астин, как только Мари-Амбр подключается.

Лицо издательницы появляется секундой позже. Иберийский нос в нескольких миллиметрах от экрана, пара ненакрашенных глаз и рот без помады, в стороне чашка кофе, на заднем плане — богатая квартира с навощенным паркетом и лепниной на потолке.

— Ну как? — нетерпеливо продолжает Серван Астин. — Не слишком утомились? Не слишком долго тянулся день? Дочка хозяйки сказала мне, что вы уехали на пляж, купаться. Отлично, девочки, а я, видите ли, еще и душ не успела принять. А в остальном все хорошо, прекрасные маркизы? Мне бы приятно было получить какие-нибудь весточки, потому что я, дурочка наивная, ждала, что меня завалят письмами, открытками, стихами, чем угодно, лишь бы там были выстроены слова, способные привести в ярость недотеп вроде меня, которым уши прожужжали глобальным потеплением и которые в сентябре уже достают шапку и шарф. И — ничего. Ничего в фейсбуке, ничего в инстаграме, ничего в твиттере, совсем ничего… Надеюсь, у бельгийки есть что сказать в свое оправдание!

Янн вызывается ответить.

— Она умерла.

— Вот как…

Нос уменьшается. Серван отхлебывает кофе, нос снова вырастает, почти упирается в экран.

— Надо сказать, в ее возрасте… Такое далекое путешествие.

— Ее убили, — уточняет Янн. — Вчера ночью.

— Вот как…

Я снова восхищаюсь спокойствием Янна. Он так же спокойно вел машину и целовал меня. Никогда бы не подумала, что у этого жандарма могут быть такие стальные нервы.

— Мы ждем полицейских с Таити. Я пока исполняю их обязанности и…

— Отлично, Крюшо[23], отлично. Но я хочу почитать что-нибудь поинтереснее протокола вскрытия… Дайте мне Пьер-Ива.

На этот раз решается заговорить Мари-Амбр.

— Мы не знаем, где он. Мы знаем только, где он был… ночью… и больше ничего.

Мне кажется, Серван сейчас взорвется. Ее нос крупным планом становится похожим на собачий, она будто принюхивается к людям по ту сторону экрана. Но она спокойно ставит чашку, спрашивает:

— Знаете, о чем писал Мелвилл? — И, немного выждав, чтобы посмотреть, какое впечатление на нас произвел ее вопрос, продолжает: — Герман Мелвилл написал свой первый бестселлер на Маркизских островах. Впрочем, и единственный прижизненный. «Тайпи». Он говорил, что настоящий каннибал — это остров, а не его жители, потому что он поглощает вашу душу. Так что подумайте над этим, девочки. И выдайте мне такой бестселлер, чтобы Джек Лондон, Стивенсон и Пьер Лоти выглядели рядом с этим авторами Lonely Planet[24]. Писатель, который играет в прятки, убийца старушек, свободно разгуливающий по острову, — только не говорите, что вам этого мало.

Мы переглядываемся, совершенно пришибленные.

— Эй, не делайте такие лица. Если бы я все это устроила на острове Ре[25], уже всех вернула бы обратно, так что пользуйтесь, пока можно! И пишите! А что касается материальной стороны, то присмотри, дорогая Амбр, чтобы хозяйка вашего пансиона не поставила мне в счет полную неделю за Мартину Ван Галь. Подкупить половину гонкуровской академии мне обошлось бы не дороже, чем ваша вылазка!

Я медлю, не решаясь открыть рот и возразить, и Мари-Амбр меня опережает. Мигом протрезвев.

— Может, пора уже поговорить начистоту? Серван, вам эта поездка ничего не стоила! Не забывайте о том, что плачу за все я. Перелет, гостиница, еда…

— Знаю, прелесть моя, — перебивает ее издательница. — Пьер-Ив так настаивал, литературная мастерская на краю света, и тебе даже за мой билет на самолет платить не придется, дорогая Серван, как я могла ему отказать? Он так гордился тем, что нашел красивую и очень богатую полинезийскую меценатку… А то с чего бы его понесло на Хива-Оа?

Вот это да!