Под маской скомороха

За Истомой пришли совершенно неожиданно – четверо празднично одетых и вооруженных саблями молодых бояр. Он, как обычно, раскинул свой вертеп-балаган на Торге и потешал честной народ. Новых персонажей в шутейном ящике прибавилось, однако свежие пьески, которые вертелись в голове, Истома пока не доверил бумаге – не было времени. У него теперь появились иные заботы – главные. Он и впрямь стал тенью Марфы-посадницы, несмотря на то, что ему очень хотелось по причине разумной предосторожности держаться от нее подальше.

Но зарабатывать на хлеб насущный надо было, так как Алексей Дмитриевич оказался весьма прижимист и выпросить у него лишнюю денгу на личные нужды не представлялось возможным (разве что для дела, но потом нужно было отчитаться до полушки), поэтому юный штукарь в торговые и в праздничные дни по-прежнему появлялся возле церкви Параскевы-Пятницы. Там Истому с нетерпением поджидали поклонники его таланта, в особенности детвора, и те, до кого дошел слух о самодвижущихся куклах и скоморохе-затейнике, устраивающем такие интересные представления.

– Собирайся, пойдешь с нами! – грозно сказал один из бояр, наверное, старший – он был одет в теплую чюгу[110] на соболях и подпоясан шелковым кушаком. – Да ящик свой потешный не забудь!

– Куда? – только и спросил Истома.

Он понимал, что дать деру невозможно, догонят враз, а сопротивляться – тем более нельзя. И потом, непонятно, кому и зачем он понадобился. Если его в чем-то заподозрили, тогда взяли бы под стражу. А здесь – боярские сыновья, правда, из худородных, хоть и одеты богато; похоже, чьи-то наперсники какого-нибудь боярина из «старших» или «больших».

– Узнаешь, – ответил второй боярин и хохотнул. – Не трусь, чай не в тюрьму забираем.

– И на том спасибо, – буркнул немного успокоенный Истома и начал укладывать потешные фигурки в ящик, чем вызвал недовольный ропот толпы; людям хотелось досмотреть до конца весьма забавное и интригующее действо.

– Но-но! – грозно прикрикнул на людей первый боярин. – Не баловать! Будут вам еще шутейные представления, но не сегодня.

Поплотнее запахнув свою видавшую виды заячью шубейку, Истома уныло поплелся в сопровождении столь представительного эскорта в неизвестность. На душе было муторно, но молодость отличается тем, что она всегда жаждет нового, неизведанного, и постепенно тревога, обуявшая юного штукаря, сменилась ожиданием какого-то интересного приключения. Тем более, что бояре вели его не в вечевую избу (обычно там проходили разные разбирательства), а взяли направление на Неревской конец, где находились усадьбы бояр и богатых купцов. А когда вышли на главную улицу Неревского конца – Великую, у Истомы уже не оставалось сомнений, что ему предстоит потешить семью какого-нибудь боярина. Несколько раз ему уже приходилось выступать в хоромах перед боярскими детьми, и он не оставался внакладе – бояре были щедры.

Великая улица вела от Детинца к северу, пересекая при этом улицу Яневу, Щеркову, Розважью, Козьмодемьянскую, Холопью, и уходила дальше по Неревскому концу на север, в сторону княжеского Зверинца[111]. Чем ближе Истома подходил к Розважьей улице, тем сердце у него почему-то колотилось все сильнее и сильнее.

Он много раз ходил по этому маршруту, ведь между улицами Розважьей и Борковой, у самого берега Волхова, стояли каменные палаты боярыни Марфы Борецкой. Истома изучил и Великую, и Розважью улицы, как свои пять пальцев. И не ради любознательности, а по вполне прозаической причине: если вдруг придется дать деру, то нужно знать, куда бежать и где можно не только спрятаться, но и затаиться на какое-то время.

Когда бояре свернули на Розважью, Истома уже не сомневался – его ведут к Марфе-посаднице! Это озарение словно обухом ударило его по голове; несмотря на крепкий мороз, тело юного боярина вдруг покрылось потом, а ноги стали заплетаться.

– Двигай шибче! – подтолкнул его кто-то из сопровождающих. – Уже недолго…

– Радуйся, холоп! Устал поди али голоден? Ничего, не сумлевайся, Марфа Семеновна накормит тебя досыта и напоит, – подхватил второй. – Велику честь она соизволила тебе оказать. Будешь веселить ее гостей. Только смотри не подведи! – В его голосе прозвучала угроза. – Ужо постарайся. Иначе…

Боярин недоговорил. Но по его тону было ясно, что от штукаря с его потешным ящиком ждут многого. И если он не оправдает надежд, то вместо благодарности и щедрого подношения в лучшем случае получит пинок под зад от привратника, а в худшем… лучше об этом не думать. Интересно, кому приспичило срочно посмотреть кукольное представление, неужто самой Марфе-ведьме?

Он не стал отвечать боярину, промолчал. В этот момент у него словно отнялся язык.

Глава 5 ПРОРОЧЕСТВО