Под маской хеппи-энда

Кэтрин знала, что Том должен готовиться к серьезной борьбе, если желает быть переизбранным, а оставшись на посту губернатора, сможет реально претендовать на то, чтобы в дальнейшем стать кандидатом в президенты. Самой ей приходилось быть осторожной в выборе юридических дел – любое из них немедленно привлекало внимание журналистов, многие из которых получали мзду от делль’Аммы. Так, когда к ней обратился некий Стивен Ассео, темнокожий житель Нового Орлеана, обвинявшийся в зверском убийстве жены и свояченицы, уверяя, что он невиновен, Кэтрин отказалась взяться за представление его интересов – это могло повредить рейтингу мужа. Ассео признали виновным и приговорили к смертной казни, и он подал прошение о помиловании на имя губернатора Форреста. Первая леди, знавшая, что подавляющее большинство избирателей поддерживают смертную казнь и не прощают власть имущим проявлений слабости в отношении преступников, настояла на том, чтобы Том отклонил прошение о помиловании, – Ассео отправился в газовую камеру. А ведь у Ассео был сын-подросток, и он даже пытался прорваться на прием к губернатору, желая склонить его к удовлетворению прошения о помиловании! Кэтрин запретила секретарше Тома принимать его. Ведь следовало думать о предвыборной кампании мужа! После того случая Кэтрин решила, что ей необходимо уйти из юридической фирмы.

А в 1983 году всплыла история некой Матильды Шарни, молодой темнокожей девицы-студентки, заявившей, что губернатор Форрест во время одного из приемов, где она подрабатывала официанткой, соблазнил ее: занялся с ней сексом прямо в кабинете!

Газета, первой опубликовавшая скандальную новость, принадлежала делль’Амме, и Кэтрин поняла – тот старается очернить ее мужа, желая представить его неверным семьянином. Кэтрин потребовала от Тома решительных действий, желала подать в суд за клевету. Но супруг остудил ее пыл:

– Кэтти, не стоит относиться так болезненно к каждой глупости, распространяемой желтой прессой.

– Том, ты разве не понимаешь, что делль’Амма раздует скандал национального масштаба? – спросила она. – Тогда тебе ни за что не победить на выборах. Я уверена, именно он заплатил девице, вот та и заявила, что... что у вас были интимные отношения. Еще бы, ведь делль’Амма никак не может простить ни тебе, ни мне своего поражения. Ты должен потребовать независимого публичного расследования, и тогда делль’Амма окажется припертым к стенке.

Том выглядел чрезвычайно смущенным и все пытался уверить, что «эта история» только прибавит ему популярности, а не отпугнет избирателей. Внезапно Кэтрин прозрела. Она уже как-то видела Тома в подобном состоянии – когда застала его в материнском особняке с двумя шлюхами. Значит...

– Том, – произнесла Кэтрин сдавленно, – поклянись мне, что история – выдумка. Поклянись, что между Матильдой Шарни и тобой ничего не было... Поклянись!

Том долго тянул время, отнекивался, а потом, когда у Кэтрин уже не осталось сомнений, попытался обнять ее и, запинаясь, сказал:

– Дорогая, это произошло автоматически... Я даже сам не помню, как все случилось... Официантка была такая сексуальная...

– Автоматически? – вскрикнула пораженная Кэтрин. – Том, ты же обещал мне в Акапулько, что никогда больше не посмотришь на другую женщину!

– Я понимаю, Кэтти, что очень виноват перед тобой, но я не мог сдержать свой порыв... Скорее всего, девица в самом деле получила задание от делль’Аммы соблазнить меня, чтобы потом он имел возможность устроить скандал.

Кэтрин закатила мужу оплеуху.

– Я знаю твои повадки, Том Форрест, и ты не из тех людей, которые позволяют затащить себя в постель официантке. Раз это произошло, значит, ты сам хотел того! – заявила Кэтрин и вдруг ткнула пальцем на кожаный диван: – Это... это произошло здесь? Отвечай, Том!

– Кэтти, прости меня, я никогда больше... – попытался увещевать ее Том, но Кэтрин, уже не слушая мужа, выбежала из кабинета.

Слезы застилали ее глаза, а сердце билось как бешеное. Она ведь рисковала когда-то жизнью, проникнув на фабрику делль’Аммы, и все ради того, чтобы муж выиграл выборы. А он... Он обманул ее с первой попавшейся девицей! Быть может, она в самом деле была подкуплена делль’Аммой, но сути дела это не меняет – Том мог сказать «нет» – он взрослый человек, ему тридцать пять, и он губернатор штата!

Том пытался поговорить с Кэтрин, но она не пускала его к себе в спальню. Неужели муж предал ее? Польстился на первую попавшуюся девицу только из-за того... только из-за того, что они в последнее время не так часто оказываются вместе в постели?

Кэтрин распорядилась заменить в кабинете кожаный диван, а затем огорошила Тома вестью о том, что уезжает в Питтсбург к матери.

– Но ты не можешь меня бросить. Тем более сейчас, когда в самом разгаре предвыборная кампания! – заявил он, на что Кэтрин ответила:

– Мне нужно время, чтобы все обдумать, Том!