— Чёрная Гряда, — согласилась она, задирая свой маленький кулачок.
Джо стукнулся с ней кулаками и показал пальцем:
— Это там. Две мили. Может, три. — Он повернул трубку счётчика в том направлении, и они, словно очарованные, поглядели на стрелку, которая поднялась до +10.
— Ебать меня… — выдохнул Бэнни.
— Когда будет тебе лет сорок, — заметила Норри. Крутая, как всегда… однако она покраснела. Немножко.
— Там, на Чёрной Гряде, есть какой-то старый сад, — сказал Джо. — Оттуда можно увидеть весь Милл, и даже ТР-90 видно. Так говорит мой отец, по крайней мере. Эта вещь может быть там. Норри, ты гениальна. — Теперь ему не надо было ждать, пока она его поцелует. Он это сделал сам, хотя отважился чмокнуть лишь в уголок губ. Выглядела она удовлетворённой, но упрямая вертикальная морщинка не исчезла с её лба.
— Это может ничего не означать. Стрелка не так уже и взбесилась. Может, съездим туда на велосипедах?
— Конечно! — поддержал её Джо.
— После обеда, — уточнил Бэнни. Он считал себя практичным человеком.
6
В то время как Джо, Бэнни и Норри обедали в доме Макклечи (и действительно, ели китайское рагу), в больнице имени Катрин Рассел Расти с помощью Барби и двух девушек обрабатывал раны жертвам маркетовского бунта, Большой Джим Ренни сидел в своём кабинете и просматривал список, отмечая некоторые из позиций в нём галочками.
Увидел, что на подъездную аллею завернул его «Хаммер», и поставил очередную галочку: Бренда присоединилась к остальным. Подумал, что он уже готов — готов полностью, насколько это вообще возможно. И даже если бы Купол исчез прямо сейчас, он подумал, что его срака прикрыта.
Вошёл Джуниор, бросил на стол Большому Джиму ключи от «Хаммера». Все ещё бледный, и щеки его нуждались в бритве сейчас даже больше, чем обыкновенно, но он уже не был похожим на смерть. Левый глаз у него оставалось красным, но не пылал.
— Все уладил, сынок?
Джуниор кивнул:
— Мы сядем в тюрьму? — этот его вопрос прозвучал с какой-то равнодушной заинтересованностью.
— Нет, — ответил Большой Джим. Сама мысль о том, что он может попасть в тюрьму, никогда не впадала ему в голову, даже когда Перкинсиха сюда заявилась и начала выдвигать ему обвинения. Он улыбнулся. — Зато Дейл Барбара сядет.
— Никто не поверит, что он убил Бренду Перкинс.
Большой Джим не сдержал улыбки.
— Поверят. Они испуганы, и, значит, поверят. Так оно всегда действует.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что серьёзно изучаю историю. Тебе тоже следует, хотя бы немного.
На языке у него вертелся вопрос: почему сын бросил обучение в Бодоине[289]? Или просто надоело, или его отчислили, или попросили уйти? Но сейчас было не то время и не то место. Вместо этого он спросил Джуниора, может ли он выполнить ещё одна задачу.
Джуниор потёр себе висок:
— Наверное, да. Запрягся — тяни.
— Тебе нужна будет помощь. Можешь взять Фрэнка, конечно, но мне кажется, лучше того парня, Тибодо, если он сегодня способен шевелиться. Только не Ширлза. Мальчик хороший, но тупой.
Джуниор не произнёс ничего. Большой Джим вновь удивился, что же не так с его сыном. Но на самом деле хочется ли ему об этом узнать? Наверное, когда закончится уже этот кризис. А пока что у него на плите кипит много кастрюль и сковородок, а уже вот-вот надо и обед подавать.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Позволь, я кое-что сначала проверю, — Большой Джим взял мобильный телефон.
Каждый раз, делая это, он ожидал, что тот окажется бесполезным, словно дойки на быке, но телефон все ещё работал. Он набрал ПУ. В полицейском участке прозвонило три раза, и телефонную трубку взяла Стэйси Моггин. Голос у неё звучал замучено, совсем не по-деловому, что ей было свойственно по обыкновению, но Большой Джим не удивился: ещё бы после утренних гуляний; он и сейчас отдалённо слышал в телефонной трубке человеческий рёв.
— Полиция, — произнесла она. — Если у вас не срочное дело, пожалуйста, перезвоните нам чуть позже. Мы ужасно заня…
— Это Джим Ренни, милочка, — он знал, что Стэйси ненавидит, когда её называют милочкой. Именно поэтому так её и называл. — Дай-ка мне шефа, тип-топ.
— Именно сейчас он старается прекратить кулачный бой прямо у нас в приёмной, — сказала она. — Может, вам лучше позвонить по телефону позже…
— Нет. Я не могу звонить по телефону позже, — сказал Большой Джим. — Или ты думаешь, я звонил бы ему, если бы у меня не было важного дела? Давай, катись туда, милочка, и дай по голове дубинкой самому агрессивному. И тогда скажи Питу, чтобы пошёл в свой кабинет и…
Она не дала ему закончить, не попросила подождать, а просто бросила на стол телефонную трубку, которая откликнулась ему глухим стуком. Это не повлияло на настроение Большого Джима; когда он дразнил кого-то, ему нравилось знать, что он всё-таки его достал. Издалека он слышал, как кто-то обзывал кого-то воровским сукиным сыном. Это вызвало у него улыбку.
Через мгновение его уже соединили, Стэйси даже не обременила себя тем, чтобы его предупредить. Какое-то время ему пришлось слушать Пса Макграфа[290]. Потом телефонную трубку взяли. Запыхавшийся Рендольф: