Это ритмичное скандирование От-кры-вай! От-кры-вай! позвало его из кабинета, где он делал заметки к проекту, который планировал назвать КРИЗИСНОЙ АДМИНИСТРАЦИЕЙ… титулованным головой которой будет улыбающийся, сердечный Энди Сендерс, а Большой Джим будет реальным обладателем в тени его трона. Не чини того, что не поломано — было Первым Правилом Большого Джима в его учебнике по политике, а выставление вперёд Энди всегда действовало, как чары. Большинство Честер Милла знало, что он идиот, но это не имело значения. В одной и той же игре людей можно разводить снова и снова, потому что девяносто девять процентов из них ещё большие идиоты. И хотя Большой Джим никогда ещё не планировал политической кампании такого большого масштаба — речь шла о муниципальной диктатуре — он не имел сомнений, что всё сработает, надлежащим образом.
Он не внёс Бренду Перкинс в свой список вероятных усложняющих факторов, и это не важно. Когда ты в драйве, усложняющие факторы пропадают сами собой. И это ты также воспринимаешь, как надлежащее.
Он шёл по тротуару Милл-Стрит к углу Мэйн-стрит, это не более чем сто шагов, и его живот мерно покачивался впереди его. Впереди лежала городская площадь. Немного дальше по склону холма стоял горсовет и полицейский участок, с военным мемориалом между ними.
Отсюда ему не было видно «Фуд-Сити», но он видел всю деловую часть Мэйн-стрит. И Джулию Шамвей он увидел. Она выскочила из редакции «Демократа» с камерой в руке. И побежала по улице в сторону скандирующих голосов, стараясь на ходу набросить на плечо ремешок фотоаппарата. Большой Джим понаблюдал за ней. Это было действительно забавно, как она собирается успеть на очередное бедствие.
Всё более забавнее. Она остановилась, побежала назад, дёрнула двери газетного офиса, они оказались незапертыми, и редакторша их заперла. И вновь побежала, спеша увидеть, как там нехорошо ведут себя её друзья и соседи.
«Это она впервые начинает понимать, что выпущенный из клетки на волю, зверь может укусить кого-угодно, — подумал Большой Джим. — И не волнуйся, Джулия, я о тебе позабочусь, как всегда это делал. Вероятно, тебе придётся сбавить тон этой твоей надоедливой газетёнки, но разве это большая цена за безопасность?»
Конечно, да. А если она будет упираться…
— Иногда кое-что случается, — произнёс Большой Джим. Он стоял на углу улицы с руками в карманах и улыбался. А когда услышал первые визги… звук разбитого стекла… выстрелы… его улыбка ещё больше расширилась. Иногда кое-что происходит — Джуниор бы высказался не совсем так, но Большой Джим считал, что это довольно близко к…
Улыбка его превратилась в гримасу, когда он заметил Бренду Перкинс.
Большинство людей на Мэйн-стрит спешили в сторону «Фуд-Сити», увидеть, что за чудо там такое творится, но Бренда шла в противоположном направлении, вверх. Возможно, даже направляясь к усадьбе Большого Джима… что не провещало ничего хорошего.
«Что ей может быть нужно от меня в это утро? Что может быть такого важного, чтобы перевешивало бунт в местном супермаркете?»
Вполне вероятно было, что его личность — последнее, что имеет Бренда у себя на уме, но его радар зажужжал, и он внимательно присмотрелся к ней.
С Джулией они разошлись по противоположным сторонам улицы. Одна на заметила другую. Джулия старалась бежать, одновременно настраивая камеру. Бренда засмотрелась на облезлую красную махину универмага Бэрпи. Возле колен у неё колыхалась полотняная сумка, которую она держала в руке.
Подойдя к универмагу, Бренда подёргала двери, однако безуспешно. Тогда отступила назад и осмотрелась вокруг, как делают люди, когда что-то нарушает их планы, и они стараются решить, что им делать дальше. Она заметила бы Шамвей, если бы оглянулась назад, но Бренда этого не сделала. Она посмотрела по правую сторону, налево, потом через улицу, на редакцию «Демократа».
Бросив последний взгляд на универмаг, она перешла улицу и дёрнула двери «Демократа». Конечно, там тоже было заперто.
Большой Джим сам видел, как Джулия это сделала. Бренда ещё хорошенько подёргала щеколду. Постучала. Позаглядывала через стекла. Потом отступила назад, руки в боки, сумка повисла. Когда она вновь пошла вверх по Мэйн-стрит — едва плетясь, больше не оглядываясь вокруг, — Большой Джим ретировался домой, и быстро, второпях. Он сам не понимал, почему ему не хотелось, чтобы Бренда увидела, как он лицезреет… но ему и не надо было этого понимать. Тебе нужно действовать на чистых инстинктах, когда ты в драйве. Тут-то и кроется обольстительность этой штуки.
Ему достаточно было понимания того, что, если Бренда постучит в его двери, он будет к этому готов. И неважно, чего она захочет от него.
15
«Завтра утром я хочу, чтобы вы передали эти распечатки Джулии Шамвей», — сказал ей Барбара. Но офис «Демократа» заперт, там темно. Джулия почти наверняка сейчас там, где творится какой-то переполох, возле маркета. Там же, наверняка, и Пит Фримэн с Тони Гаем.