Под крылом дракона

Вести пришли через полтора часа. И они были невероятными.

– Лаким, у них готовится революция, – Элиор ворвался в кабинет и сразу приступил к изложению дела. – Горстка сумасшедших чародеев смогла завоевать внимание всей страны и убедить волшебников в том, что император им больше ни к чему. Они предложили заменить его властью всего народа, представителями которого будут, разумеется, они сами. Все земли принадлежат всем, все между собой равны, а золото и магию – всем в одинаковом размере… Просто вечное блаженство на Тоукси решили устроить!

Повелитель выпрямился, прижавшись спиной к спинке кресла. Руки его судорожно вцепились в подлокотники, и он тихо попросил:

– Пожалуйста, передай всё подробно.

Дорелея глубоко вздохнула, в мыслях получая неутешительные новости, и перевела взгляд на своего кхэлина, которому Элиор так же быстро передал происходящее.

– Значит, власть народа… – задумчиво повторил Лаким. – Всё принадлежит всем в равной степени…

– Лаким! – Дорелея пристально посмотрела в лицо эльфа. – Мы никогда не вмешивались в дела других народов, когда внутри их государств происходят неурядицы, но теперь это затронет всю Тоукси.

– Я думаю, что мы не слишком поторопимся, если начнём действовать сейчас же, – кивнул Повелитель, грустно покачав головой. – Волшебники без морали и законов представляют опасность. Они могут ввергнуть страну в хаос и уничтожить этот народ, как нацию, оставив одни лишь телесные оболочки с элементарными потребностям.

– Они считают, – Дорелея вопросительно посмотрела на ясновидящего, – что магия должна принадлежать всем и в равных количествах вне зависимости от того, сколько сделал каждый для развития своих сил?

– Именно так, – Элиор, немного успокоившись, занял свое место за столом. – А это нарушает сам закон естества магии. И чтобы разрушить главное доказательство того, что магия не является ни светлой, ни темной, а просто равнодушна к происходящему, они решили убить королевскую семью!

Лицо Дорелеи изменилось. С кхэлином у них был абсолютно одинаковый взгляд на происходившее.

– Да… Всё правильно, – продолжил Повелитель, задумчиво проводя рукой по ручке кресла. – Император всегда считался наместником неба. О чем свидетельствовала его кровь. Представители императорской семьи могут подчинять себе самую сильную магию, просить о помощи высшие стихи и получать их ответ. И убить короля – значит лишить страну защиты. Значит оскорбить магию, убив её посредника. Но отступники хотят доказать, что ничего не изменится и никакой кары за это не последует. Они хотят убедить народ, что правящая семья ничем не отличается от остальных волшебников, что магией, которая находится во дворце, может владеть каждый. Они утверждают, что стихия – нейтральна и ей всё равно, используют её для светлых дел или для темных. Утверждают, что нет никого, кто бы отслеживал поступки живущих. А если магические силы слабеют, то можно прийти в хранилище, где лежат все изъятые из дворца артефакты, и взять столько энергии, сколько тебе необходимо.

– Создатель, как же это, – прошептала Дорелея, в ужасе качая головой. – Ведь император Феррии действительно единственный волшебник, который имеет связь с высшими стихиями! И магия действительно не может быть использована во зло! Если это, конечно, не низшая стихия.

– Одно из двух! – наклонил голову Элиор, внимательно выслушав слова Повелителя и Хранительницы. – Они или и правда не верят в это и считают, что останутся безнаказанными за подобное святотатство в отношении магии… Или же действительно – это слово он произнес, точь-в-точь копируя тон Дорелеи, – хотят ввергнуть страну в хаос. Незаметно для самих волшебников перевести их на использование темной магии. Потому что никакая светлая стихия, данная Создателем при рождении, не станет помогать в темных делах. А если не помогают светлые силы, куда пойдут за помощью?

– Стефан ещё жив? – спросил Лаким, прервав ясновидящего. – Или ты снова ждал моего указания, чтобы выяснить это?

Элиор замялся. Совсем некстати на глаза попался кодекс Танмере, подписанный самим Повелителем, в котором и заключалось смущение эльфа. Он хорошо помнил о том, какие действия ясновидящих находятся под официальным запретом: взлом чужого сознания, управление другим существом и слежка. Любой предмет, принадлежащий кому-то из живых, содержит в себе его отпечаток. А любой ясновидящий может по этому отпечатку увидеть обладателя и окружающую его в данный момент обстановку.

Повелитель с полуулыбкой смотрел на ясновидящего. Тот вздохнул и вытащил из кармана лоскуток черного бархата.

– Отрезано от плаща императора Стефана в последнее посещение нашей страны, если ты помнишь, – сообщил он. Лаким одобрительно кивнул. Эльф сдержанно улыбнулся.

– Где они? – спросил Повелитель.