Под крыльями Босфор

Представился на входе дежурному, предъявил документы, прошел по лестнице наверх. Здесь жизнь кипит, снуют туда-сюда с деловым видом штабные офицеры. В приемной адъютанты мариновать не стали, да и не ждал я подобного после краткой и емкой характеристики командующего, данной мне начальником КП. Один из адъютантов, штабс-капитан, поднял трубку телефонного аппарата, доложил о моем прибытии, выслушал распоряжение и распахнул передо мной очередную дверь. Пригласил проходить, я и не стал тормозить, прошел внутрь вслед за офицером с аксельбантами. Штабс-капитан представил меня, откланялся и закрыл за собой дверь. Командующий юго-западным фронтом генерал Иванов Николай Иудович сразу же предложил общение без «всяческих экивоков», назвал всех присутствующих. Я успел запомнить только начальника штаба фронта Владимира Михайловича Драгомирова, генералов Брусилова и Радко-Дмитриева. Да и то только потому, что они первыми были. За спинами генералов увидел знакомое лицо и шикарные черные усы штабс-капитана Евгения Владимировича Руднева, знакомого мне еще по Петербургу, обменялся с ним приветственными взглядами. Вот с кем обязательно нужно поговорить! Но какими судьбами он здесь оказался? Руднев же на «Муромцах» в столице летал… В сторону посторонние мысли, потом обо всем расспрошу коллегу.

Осмотреться и вникнуть в обстановку не дали, сразу же пришлось отвечать на вопросы о готовности самолетов к очередному вылету, о бомбовой нагрузке на каждый самолет. Бр-р, навалились-то. Одно слово – пехота. Прежде чем отвечать что-то конкретное, уточнил о расстоянии до цели и о характере самой цели. На вполне понятное недоумение пришлось объяснять смысл своих вопросов.

– Заработались мы с вами, господа. А полковник у нас человек новый и с нашими сегодняшними реалиями совершенно не ознакомленный. Предлагаю сначала коротко ввести его в курс дел.

Командующий пригласил жестом пройти к висящей на стене карте, начальник штаба отдернул занавески и начал краткий доклад. Или рассказ. Ну а если быть совсем точным, то скорее совмещенную со всем этим постановку задачи на утренний вылет. Выслушал внимательно, только тогда и ответил на недавние вопросы, предварительно уточнив наличие авиабомб на складах. Мы-то прилетели пустыми.

– Еще вчера разгрузили два вагона авиабомб на артиллерийские склады под ваши задачи. Сегодня ночью начнем подвозить их к самолетам, – Николай Иудович дернул подбородком, чуть развернул его к плечу, отчего вся его огромная широкая борода смешно покосилась набок. – Можете в полной мере рассчитывать на механиков тридцать первого армейского авиационного отряда штабс-капитана Руднева. У вас есть еще вопросы по существу дела?

– Хотелось бы ознакомиться с данными разведки. Кто нам будет противостоять в воздухе, в каких количествах и с каким вооружением? Наличие зенитной артиллерии в крепости и полосе прорыва? Каким образом будет осуществляться взаимодействие с наступающими частями, сигналы опознавания своих войск и целеуказание объектов противника?

– Оперативному отделу известно следующее… – начал отвечать Владимир Михайлович Драгомиров…

Я слушал и понимал, что работать будет не просто трудно, а очень трудно. Нет, первый удар по крепости Перемышля мы нанесем без проблем. Летчики корпусных авиаотрядов фронта поработали на совесть. Есть и снимки самой крепости, фортов и данные о возможном зенитном противодействии. А вот дальше, когда начнется решающий штурм, будет сложнее. Как различить с воздуха, где свои, а где чужие? Связь-то у нас – одно название. Слезы, а не связь. А наземного опознавания войск нет вообще. Оперативная же информация успеет сто раз устареть, пока доберется до нас… Так, пока послушаю, что еще скажут.

– Таким образом, полагаясь на данные нашей воздушной разведки, можно считать, – вклинился в доклад начальника штаба командующий, – что зенитное артиллерийское прикрытие крепости на данный момент практически отсутствует. Взаимодействие с наступающими частями будете осуществлять через представителя штаба фронта на аэродроме. От него же и будете получать приказы на бомбардировку…

Понятно… Ну какое тут может быть взаимодействие? Практически никакого. Говорить подобное, само собой, не стал. Все равно толку не будет. Придется самому принимать окончательное решение, куда бомбы сбрасывать…

– Приказ Ставки, – продолжил Иванов. – Затянувшаяся осада Перемышля должна в ближайшее время завершиться взятием крепости…

Многозначительно замолчал, словно давая мне время проникнуться этим приказом. Да мне-то что? От меня тут мало что зависит. И что-то у всех присутствующих слишком уж многозначительные выражения лиц. Поймал взгляд Руднева, уловил в нем четкую ухмылку и приглашение к разговору. Похоже, не все так завтра гладко будет. Обязательно с ним после совещания поговорим. Надеюсь, Евгений Владимирович правильно понял мой ответный мысленный посыл.