Под крыльями Босфор

Сам перелет прошел спокойно. Погода по маршруту неприятными сюрпризами не озадачивала, ветер был… Да просто был. Но топлива нам хватило и еще осталось.

Утром подъехал представитель нашей дипломатической миссии, озвучил просьбу посла. После взлета сделать круг над столицей, продемонстрировать мощь и величие нашего оружия. Сделали кружок, почему бы не сделать? И ушли на Львов.

Снова внизу горы, бело-зеленые Карпаты. Заснеженные склоны и долины, пустые сейчас альпийские луга и внизу под ними вечнозеленые ели с соснами. Только для нас они совсем не зеленые, скорее черные на таком расстоянии. Летим-то высоко, забрались на три тысячи метров, поэтому все экипажи в теплых комбинезонах, куртках и сапогах. Двухтысячники своими острыми вершинами видны издалека. Над одним из них, над Говерлой как раз и будем пролетать. Красиво… Да лишь бы матчасть не подвела, а то ну ее в баню, такую красоту. Как вспомню недавнее свое ковыряние в снегу, так мороз по коже…

А на этом участке пути погода радует. Безоблачное синее небо, снежные хребты и вершины сверкают на солнце чистой белизной, слепят, заставляют щурить глаза. Примету местную вспомнил, когда-то именно в этих местах и услышанную: «Если Говерла надевает шапку из облаков, то погода скоро испортится». Но нам подобная непогода не грозит – вершина сияет белой лысиной.

На автомате отмечаю удобные площадки для приземления. Так, на всякий пожарный случай. Дай бог, они нам не понадобятся, но готовым лучше быть всегда. Ну и по сторонам поглядываем, за небом особенно. Австрийские пилоты на заключительном этапе маршрута могут преподнести неожиданные сюрпризы, расстояние-то до линии фронта здесь вполне позволяет подобное. Поэтому циркулярно всем экипажам даю по радио команду усилить осмотрительность. Отсутствие квитанций о приеме сообщения вызывает раздражение. Вот и еще одна зарубка в уме – после посадки обязательно устрою разбор перелета и подниму этот вопрос. Пора бы уже экипажам освоить правильный, грамотный радиообмен.

Львов виден издалека. Устанавливаем связь, извещаем о времени прилета и начинаем снижение. Ответ совершенно неразборчив, поэтому продолжаем полет. Посадку рассчитываем на юго-западе от городских окраин. В своем времени мне так и не удалось побывать здесь, так хоть сейчас восполню этот пробел. Находим визуально укатанную полосу со стоящими на стоянке самолетиками. Ангаров нет, но какая-то одинокая будка у стоянки присутствует. Будем считать, что это командный пункт с метеостанцией – слабо трепыхающийся «колдун» на мачте почти не виден.

Проходим над полосой, высота сто метров. Определяюсь окончательно с направлением ветра. Придется крутить малую коробочку и садиться с обратным посадочным курсом. Ничего сложного для экипажей. Заход на посадку с севера, снижение по глиссаде и касание. Гасим скорость и освобождаем полосу. Рулим к стоящим самолетам, а там нас уже встречают, показывают место стоянки. Разворачиваемся носом к полосе, выключаем моторы. Что-то я подустал. Посижу, посмотрю из кабины, как экипажи садиться будут. Мне же еще разбор полетов устраивать…

Глава 14

После перелета заслуженный отдых? Во время войны? Это еще что за странные мысли! Никакого отдыха, забудьте! Расходные баки самолетов сразу же дозаправили, основные же до постановки задачи пока не трогали, начали проводить своими силами межполетную подготовку, а меня сразу же вежливо пригласили сначала на командный пункт, а потом и в город, на прием к командующему.

Перед отъездом с аэродрома я задал вопрос дежурному офицеру КП о размещении на ночь личного состава. Меня буквально с полуслова поняли и не дали договорить:

– Личному составу определено место для размещения неподалеку отсюда, в казармах. Можете не беспокоиться. Автомобиль вас уже ожидает, господин полковник. Советую не задерживаться, наш командующий подобного не любит.

– Разве он не в Ровно?

– Нет. После взятия города штаб фронта было решено передвинуть сюда, во Львов.

Понял. Чего уж тут не понять.

До города доехали быстро. Да и что тут ехать-то? Аэродром на окраине, несколько минут на выезд за пределы лётного поля, и мы уже на городских улицах. На въезде в глаза бросилась покосившаяся на один бок табличка с названием города – «Лемберг». Каким-то чудом сохранилась, осталась висеть на придорожном столбе. Вверх, вниз по городу, по замысловатым изгибам кривых улочек, через несколько площадей с причудливыми соборами, мимо ограды какого-то кладбища с многочисленными мраморными изваяниями, и вот уже приходится вылезать из машины.