Под кодовым названием «Эдельвейс»

– Копия, созданная по образцу и подобию зондеркоманды-10А. Между ними состоялось разделение: десятая уничтожает советских людей в Краснодарском крае, Адыгее и Чечено-Ингушетии, а двенадцатая – на остальной оккупированной территории Северного Кавказа. Штаб находится в Пятигорске, филиал – в Ставрополе, оперативные отряды – в Кисловодске и Сальске. Хейниш на них чуть не молится… Все они убивают, грабят…

– Майер – тоже?

– Вот он не принимал участия ни в одной карательной акции.

– Действительно, заставляет призадуматься… Чего же он хочет?

– Кажется, изо всех сил тащит меня из эсэсовского болота…

К столику вернулся Вилли. С ним были Штюбе, Кеслер и еще какой-то плотный, приземистый, крепко скроенный с распаренным малиновым лицом майор.

– Извините, фрейлейн, – обратился к Кристине Майер, – ваша красота опасна как огонь, на который слетаются мотыльки, чтобы сгореть. Но ничего, служба безопасности в моем лице сохранит крылышки наших друзей неповрежденными. Наш дорогой чревоугодник Кеслер ограничится закусками и самым примитивным шнапсом – шампанское не подходит к его любимым сосискам с тушеной капустой. Наш друг майор Штюбе изысканно будет млеть, растроганный собственными комплиментами. А наш меднолицый ас из люфтваффе майор Густав Готтфрид от всего этого будет искренне хохотать и пить все, что попадет под руку. И начнет из вашего бокала, фрейлейн!

Густав Готтфрид действительно захохотал, с удивлением глядя на бокал, который вдруг обнаружил в своей руке.

– Неужели это в самом деле ваш бокал, очаровательная фрейлейн? – зашелся он радостным смехом. – Нет, я таки законченный болван. Или, может быть, предметы живут собственной жизнью? Особенно бокалы, которые сами – буквально сами! – прыгают мне в руки! Что вы скажете на это, фрейлейн?

– Скажу, что с вами не соскучишься, господин майор.

– О, ваша правда! Гоните меня от вашего стола сразу…

– Господин Готтфрид, – вмешался в разговор Шеер, – если речь идет только о напитках…

– Только об алкогольной метафизике, уверяю вас…

– Тогда о чем речь? Напитков хватит!

– А вы кто? Наследник миллионера?

– По крайней мере, собираюсь сколотить на этой войне состояние. А если подвернется миллион, то разве я похож на идиота, который отказывается?

Майор был в ударе.

– Женщина – всегда самая большая тайна! – восторженно рокотал он. – Господин гауптман, я бы упрятал ее от жадных глаз в роскошнейший и тишайший сейф!.. Кстати, вы не тот Шеер, который славит исключительно танки?

– Тот самый!

– Ну что за вкус! Какое однообразие! Танки и танки… Какого дьявола вы ни разу не обмолвились и словом про гордость нации – воздушных рыцарей, валькирий победы, оседлавших самолеты?

– Гениальная мысль, господин майор! Перед справедливой и разумной критикой склоняю голову…

– Лучше берите в руки авторучку. От слов – к мысли, от замысла – к делу! Вот вам девиз воздушных асов и ротационных машин… И я приглашаю вас, господин Шеер, к моим мужественным, крылатым рыцарям, чтобы вы собственными глазами увидели, как они делают из самолетов русских погребальные костры! Пылающий самолет – воистину слепящий метеор, вещающий смерть человека. За каждый сбитый самолет русских мои асы рисуют на фюзеляже готический крест. Боже мой, иногда даже пронимает ужас и страшно становится, как погляжу… Кресты, кресты, цепочки крестов, одинаковых как людские судьбы, как сожженные в летающих мертвецких человеческие жизни…

– О, господин майор, вам бы тоже взяться за перо. Вы мыслите образно, эпически… Но почему вам, когда вы смотрите на крестоносные самолеты, на знаки триумфа, делается не по себе? Почему?

– На некоторых самолетах столько крестов, что они, простите, напоминают лютеранский погост!

– Кстати, все ли ваши так называемые погосты возвращаются?

Майор Готтфрид сразу омрачился, процедил глухо и неохотно:

– Всякое бывает… Случается, что и русские разрисовывают фюзеляжи своих самолетов…

– Тоже кладбищенским орнаментом?

– Нет, звездным… Они считают, что звезда точнее символизирует победу, нежели крест, словно на каком-то надгробье…

– Интересная мысль, позвольте, я запишу…

– О, господи, записывайте, если хочется! А сколько асов уже сложили головы! Однако, господин Шеер, надеюсь, вы не бросаете своих слов на ветер?

– Кажется, нет…

– Тогда в следующий раз езжайте прямо к нам, на аэродром. Я вас лично приглашаю. А майора Густава Готтфрида все на земле и в воздухе знают! Согласны?

– Согласен, майор! – ответил вслух, а про себя подумал: «А что, если воспользоваться самолетом?» – Но для того, чтобы достаточно написать про ваших асов, необходимо самому прочувствовать сладкое ощущение полета и воздушной победы. Иначе… На одном взлете моего творческого воображения, боюсь, ничего не выйдет.

– Так в чем дело? – не отступал Готтфрид. – Я охотно предоставлю вам такую возможность!

– Это было бы великолепно, – восторженно сказал Шеер. – Я сделал бы потрясающие снимки, которые, надеюсь, возвеличили бы успехи немецких асов на Северном Кавказе.

– Так считайте, что мы обо всем договорились! Ха, чтоб самолеты да не затмили танки… А кто же первыми идут в бой! Мы, асы…