Под игом чудовища

— Мы — в …опе! — докончил эту немудрёную мысль Борис. — И накрылась одним местом наша миссия!

— Ну почему — накрылась? Если удастся — а уже удалось! — добраться до наших земель, а теперь и до Милдреда и Клауда, и рассказать обо всём, что увидели, лорду Юркиссу, может, он и придумает. Как нам действовать теперь.

— Но ведь лорд Хлодгар — вы сами говорили! — не дурак! И даже если Марат не заговорит, или будет мёртв — легко всё вычислит и сам! — они снова бежали сквозь лес, уже чуть помедленнее, но старались поддерживать крейсерский ход для боевых подразделений на марше — шесть миль в час, — И поспешит что-нибудь сделать! Получается, сейчас наша Тарсия в ещё большей опасности, чем до нашего похода!

— Да? Думаешь? А вот я как раз уверен в обратном.

— Это почему же?!

— А что, к примеру, по-твоему, Хлодгар сможет сделать? — лорд глянул на Бориса на этот раз с подлинным любопытством во взоре, — Что реально он сейчас сможет сделать?

— Ну… — Борис замолчал, пытаясь придумать, чем бы лорд Хлодгар мог им и стране и правда — навредить. Но быстро понял, что, собственно, ничем: «партия» последних ящеров-пехотинцев — перебита! Да и в самом разгаре страда по уборке кормовых культур, и число свободных ящеров-работников в распоряжении их врага лишь такое, чтоб справиться до зимы! А гарнизоны редутов трогать нельзя!

— Вот именно. Людей. — тьфу ты, ящеров! — у него в обрез. Да и те, что остались — явно специализируются на владении серпами, пилами и вилами, а не мечами и вообще — оружием. Не обучены, стало быть. А если он не запасёт на зиму кормов — погибнут все его коровы. Стало быть — нечем будет кормить подрастающее поколение динозавров. А без динозавров невозможно подлинно серьёзное нападение на наши земли. И наших соседей.

Так что думаю, в ближайшие месяцы — ну, до весны-то точно! — нам никаких действий от лорда Хлодгара ждать не придётся. Даже если он и заподозрит, что Марат наведывался к нему не один, и часть отряда выжила. И расскажет об увиденном.

— Но ведь тогда получается, что он, ну, лорд Хлодгар, будет готов? К тому, что его пташек-переростков весной достойно встретят?

— Получается так. Но не думаю, что на его планы это как-то повлияет.

— Это почему же?

— Ну, во-первых — он провёл слишком серьёзную подготовку к этому вторжению. Во-вторых, он уверен, (И не без оснований, надо признать!) что против бронированных шкур его монстров никакие наши средства так и так не помогут. И в-третьих, даже если эту его очередную партию монстров мы сможем уничтожить, или нейтрализовать — никто не помешает ему вырастить новых! Других. Ещё более страшных и огромных.

— Проклятье! — Борис выругался, — Получается, мы — в тупике?!

— Нет, Борис. Мы — не в тупике. А пока что — в патовой ситуации. А, да — ты не знаешь… Поясню.

Мы сейчас — как игроки в шахматы. (Жаль, что Конклав запретил эту игру!) С одной стороны — лорд Хлодгар. Имеющий возможность, и постепенно осваивающий хитрости управления машинами Предтеч, и работающий над тем, чтоб создавать всё более страшных и могучих монстров. А с другой — мы. Жители Тарсии. Во главе — только не нужно обольщаться, поскольку и мы, и командование Армии в лице лорда Главнокомандующего, пользуемся в-основном — его мозгами! — с лордом Юркиссом.

И эти двое сейчас разыгрывают опаснейший гамбит, а мы — только пешки в их руках. Правда, иногда и пешка проходит в королевы… Ну, это к слову. А так — нам сейчас нужно просто добраться живыми и сравнительно целыми до замка короля, и как можно скорее рассказать обо всём увиденном тому, кто сможет принять верное решение.

Единственно верное решение.

И не даст нам проиграть в этой партии.

Потому что на кону — жизни всех наших сограждан!

«… вот уж насладился! Как говорится — по-полной!

Делая сильные и размашистые движения взад-вперёд, слушая, как она вопит, воет и рыдает, и наблюдая, как корчится и дрожит это прелестное тело, мотается в разные стороны голова со слипшимися от пота волосами, и как сменяются выражения на этом самом когда-то миловидном, а сейчас сморщенным, словно печеное яблоко, личике, я старался только сдерживаться — думать о погоде, природе, моей няне-кормилице — вот уж воистину святая была женщина! — и продлить её страдания как можно дольше!

Но вот он и финал! О-о-о!!!

Восторг! Искры в глазах! Фейерверк наслаждения!

Я зарычал — никогда не могу в такие моменты сдержаться! — и наддал. Вот! Сейчас… Она завыла совсем уж по-дикому, рот раскрылся так, что я испугался, что сейчас челюсть вывернется, куночка непроизвольно стала сокращаться, затем расслабилась, и дама, наконец, отключилась. Выпученные глаза словно втянулись назад, в глазницы, и закрылись веками. Из груди будто выпустили весь воздух — она замолкла.

Тело обмякло, голова откинулась на подушку, которую подкладываю им всем — чтоб не бились затылком о доски…

Я вынул наружу своё опавшее достоинство, и отёр его приготовленной тряпкой.