Под игом чудовища

Попутно пришла мысль, почему производить мои экзекуции куда приятней именно — с симпатичной, пусть и не мускулистой, аристократкой, чем с более крепкой и выносливой крестьянкой. У которой, вроде, и куночка устроена точно так же, и вопить она может куда громче, и терпеть всё это — куда дольше. Но от которой — ну вот нет такого.

Удовлетворения.

Человеческое, а вернее — мужское, естество всегда направлено только к одной цели — продлить свой род. Передать дальше свои гены. А если заниматься «продлением» рода с элитной самкой — то подсознание автоматически отмечает, что именно такая сможет дать потомству и здоровье, и отличную наследственность. И тогда «достоинство» сохраняет упругость и прочие кондиции гораздо дольше — чтоб те крохотные червячки, что несут наши наследственные черты, были активней и имели больше шансов подарить зачатие!..

Поэтому инстинктивно в первую очередь мужчина оценивает самку снаружи — экстерьер, так сказать. Как у неё соотношение «бёдра-талия»? А какого размера грудь? А упруга ли и шелковиста кожа? И, наконец — приятное ли лицо.

Может, я — извращённый эстет? Или это — у всех мужиков так?..

Но вот и настал момент, когда я закончил с ней.

Стоит ли продолжать? Продлить её жизнь и мучения ещё на денёк-другой?

Или можно уже считать, что с этой игрушкой я «наигрался»? Натешился. И осталось просто — или сложно! — убить её? Может, применить гарроту, да удушить? Или, скажем, влить ей туда, куда мне уже соваться неинтересно, расплавленный свинец? Или…»

Сир Ватель отложил рукопись.

Подумал, что хотя этот гад — и настоящий сволочь, мразь, извращенец чёртов, но пишет так…

Да, что всё встаёт, и готово. Только что не звенит.

Ну, так вперёд. Не стоит заставлять ждать дам — довольно им наслаждаться лишь друг другом.

Войдя из кабинета в спальню, он обнаружил, что разгул страстей уже достиг кульминации — девушки, лежащие в позиции шестьдесят девять, как раз дошли до пика: леди Маргарет, бывшая сверху, застонала, королева же, лежавшая снизу, и потому подвергавшаяся куда более интенсивной обработке своей куночки языком и губами, завопила и забилась в судорогах неизвестно какого по счёту оргазма! Сир Ватель знал, что его жена любит — чтоб почаще и побольше, а леди Рашель наоборот: предпочитает один — но подольше. Ну вот и славно. Сейчас он вполне готов.

И сможет показать, где, согласно древней поговорке, «раки зимуют» и той и той. Ну, в-смысле, когда вон та девушка очнётся — королева отключилась, похоже, переусердствовав с самоласканием своей груди и промежности — это у неё особо чувствительные места! Да и леди Маргарет не подкачала: быстро вычислила и выучила, как и сколько может вынести её королева!

И вот, на какое-то время, они и вновь наедине с леди Рашель!

Сир Ватель подошёл к широкому ложу, проворковав:

— А кто это у нас тут такой большой и красивый? И кто хочет спрятаться в тёмном и влажном подвале? Уже подготовленном к его посещению?

— О, сир! Вы как всегда оригинальны! Если честно, вы могли бы вашего жеребца кружевной салфеточкой и не прикрывать! Я уж давно догадалась, что это не фокус, что она у вас не падает! — приятно, что его неназойливый и достаточно (Будем честны с самим собой!) примитивный юмор, леди Рашель всячески поддерживает. И его капризам — потакает. И против секса на троих ничего не имеет. Или хотя бы делает вид.

Умна, зар-раза!

Вот она — точно на своём месте!

Законной фаворитки.

К замку Милдред выбрались к утру следующего дня.

Лорд Дилени помахал часовым, те его узнали. Загремели цепи, и заскрежетал подъёмный мост, медленно опускаясь на своё место, и вот они смогли, перейдя полузаплывший тиной так называемый ров — а точнее — канаву двух футов глубиной, и десять — шириной! — пройти внутрь, на брусчатку двора.

— Милорд! Вы выглядите…

— Да, я знаю, Кнут. Прикажи скорей подать нам во что переодеться — нормальное, человеческое. И свежих лошадей. Время не терпит. А, да — и фляги с водой!

В замке Милдред они пробыли не дольше десяти минут — именно столько заняло переодевание и получение новых фляг со свежей водой взамен выброшенных ещё на болоте. Лорд не стал даже терять время на питьё — знал, что они смогут напиться и по дороге. Борис вообще молчал — похоже, не хотел выдавать своих чувств и мыслей лейтенанту, оставшемуся за коменданта на время, пока отсутствовал лорд Дилени.

Ощущать, как работают под седлом и ногами мускулистые тела армейских тренированных жеребцов, было приятно. И то, что они добрались до своих земель и гарнизона крепости целыми, тоже радовало. Но пока та информация, что добыта, не передана по назначению, дело не сделано! Поэтому нужно спешить. Мало ли.

Вдруг лорд Хлодгар, вопреки всем мыслям, уверениям, и самоуверениям лорда Дилени о том, что делать враг ничего не сможет и не будет, всё-таки — будет!..

Лорд не сомневался, что аналитический разум самого ценного узника замка Клауд сможет решить эту проблему. И сообщить нужно в первую очередь именно ему. А не королю, или лорду Говарду. Но он — офицер. То есть — принадлежит не себе, а Армии.