Под чужим солнцем

– Погоди-ка, – сказал он, скрылся на складе и вернулся с парой тренировочных брюк и футболкой, на которой неоновой краской было написано название энергетического напитка.

– Сувенирка, – объяснил он. – Но пока сойдет.

Я взял футболку и брюки и еще раз переоделся.

– Красота! – сказал Реза, когда я вернулся.

Он провел мне экскурсию по залу, показал, как пользоваться разными тренажерами, не навредив себе. После экскурсии я был насквозь мокрый, а Реза похлопал меня по плечу:

– Придешь в выходные?

– Конечно.

– Отлично. Тогда увидимся в половине десятого.

Когда я пришел в спортзал в субботу, на тротуаре стоял огромный рекламный щит с фотографией улыбающегося Резы. Все выходные посетители могли тренироваться абсолютно бесплатно, а Реза раздобыл где-то красный ковер, который он постелил на тротуаре. Когда я подошел, он выглядел озабоченным, но я заметил, что он был рад меня видеть.

– Можешь распаковать протеиновые батончики и включить музыку?

Я сделал то, что он попросил, а потом взял веник и подмел мусор у входа. Реза показал мне список на компьютере, куда нужно было заносить адреса электронной почты посетителей. Он спросил, не возьму ли я на себя эту работу, и я кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Вообще-то я нанял девушку, чтобы она стояла за кассой, но она уехала в Ливан, а никого другого за такой короткий срок мне не найти.

Уже в десять часов у дверей толпился народ. Реза вежливо поприветствовал гостей и попросил оставить мне контактные данные, а он пока расскажет им о зале.

День прошел очень быстро, и было довольно приятно стоять за стойкой. Наконец-то я занимался настоящим делом, посетители обращались со мной уважительно. Они смотрели мне в глаза, задавали вопросы, словно это был мой зал, и я думал о том, как мне повезло попасть сюда и какая славная мы с Резой команда.

Почти перед закрытием пришел знакомый мне парень. Его звали Джексон, он был всего на пару лет старше меня, но уже покрыт татуировками. Они с Резой обменялись рукопожатиями и поговорили пару минут, а потом Резе пришлось отойти. По пути из зала Джексон прошел мимо кассы и захватил протеиновый батончик. Вообще-то за них нужно было платить, но Джексон прижал палец к губам, и я ничего не сказал.

– Увидимся, малыш, – он подмигнул мне.

Когда из зала ушли все посетители, Реза подошел ко мне. Он выглядел уставшим и потирал шею.

– Ну как ты, sahbi?

– Хорошо.

– Я хотел отпустить тебя пораньше, но тут было столько народу, что я так и не смог вырваться. Все нормально?

– Да, вполне.

– Если хочешь, приходи завтра, но если ты решишь отдохнуть, я вполне пойму. Тебе наверняка надо делать уроки и все такое.

– Нет, – сказал я резко. – Я приду.

– Уверен?

Я кивнул, и Реза достал свой бумажник и протянул мне купюру в пятьсот крон. Никогда еще я не держал в руках столько денег, я даже не знал, что сказать.

– Прекрасная работа, – добавил он, похлопывая меня по плечу. – Если бы тебе не было тринадцать, я бы тебя нанял.

Наступила осень, а я все так же после школы ходил в спортзал Резы. Он часто говорил, что ни за что без меня бы не справился, что я хорошо работаю. Было приятно чувствовать, что ты кому-то нужен. Я выполнял в зале серьезные поручения, и от того, что у меня получалось, мне становилось хорошо.

Сначала я не знал, что мне делать с деньгами, которые я получал от Резы. Я купил пару кроссовок Nike, а остальные купюры сложил в коробку. Я радовался, думая о том, что у меня в шкафу спрятано сокровище. Но довольно быстро я понял, какой приятной может быть жизнь, если у тебя есть деньги. Я купил себе красивую одежду, собственный мобильник, наушники, о которых долго мечтал, и часы Armani за две тысячи крон. Я скрывал свои новые вещи от Лидии, как только мог, – не надевал дома наушники и украшения. По вечерам я ходил в Мёллан и угощал своих школьных друзей гамбургерами и колой. Иногда я тусил с компанией Джексона. Я не так уж и хорошо был с ними знаком и старался держаться тихо, смеялся, когда они рассказывали что-то смешное, и не слушал, когда они говорили о делах.

Однажды в школе на меня напали девятиклассники. Уже несколько недель они заявляли, что побьют меня, и вот они меня окружили.

Мы стояли на краю школьного двора, в рощице, где не действовали обычные правила. Их было пятеро, на всех голубые джинсы и темные толстовки с капюшонами.

– Мы хотим передать привет от брата Лизы, – сказал один из них, длинный и худой. Он прижал кулак к ладони и посмотрел на меня впалыми глазами.

– Именно, – подхватил другой. – Мы не можем позволить такому извращенцу, как ты, бродить по нашей школе.

Они сблизились, словно став единым телом, и двинулись на меня.

– Жирдяй! – сказал третий. Он был самым крупным из них, и я подумал, что мне стоило бы испугаться, что перевес не на моей стороне. Но вместо страха во мне проснулось что-то иное. Я так долго подавлял свои эмоции, что, когда он двинулся на меня, меня накрыло волной ненависти. Я почувствовал, как сжалась грудная клетка, пульс застучал в ушах.