Под британским флагом

Пакетбот привез и письмо для меня от семейства Тетерингтон. Они поздравляли с получением чина и должности и приглашали в гости, если вдруг окажусь в Англии. Фион добавила в конце, что прочитала мой доклад о захвате приза на Роне и восхитилась моей отвагой. После каждого контакта с врагом, победным или не очень, надо писать отчет. Большинство капитанов доверяют это клеркам, потому что для них самих написать отчет — дело неподъемное. Мне же, набившему руку на заполнении судовых журналов в советское время, было раз плюнуть. На советских судах надо было писать много, подстраховываться со всех сторон. Обычно во время стоянок в порту некоторые штурмана — не буду показывать пальцем в зеркало — забывали это сделать. Следующий оставлял тебе свободное место и дальше писал за свою вахту. Если ты относился к этой обязанности слишком прохладно, тебе оставляли свободными две-три страницы. Чтобы было понятно, при стоянке в порту записи всех штурманов за сутки редко занимали более одной страницы журнала. Пробелов между вахтами быть не должно, так что садишься и сочиняешь на трех страницах, что происходило на судне за четыре часа ночной вахты, когда все, кроме вахты, спали. Вот так и становятся графоманами.

Дороти Деладжой обрадовалась моему возвращению. Мы возобновили наши утренние свидания. Уверен, что о наших отношениях уже знает весь Гибралтар. Кроме мистера Деладжоя, разумеется. Мужу это знать ни к чему. Как процитировал бы лорд Стонор, во многия знания многия печали.

— Я беременна, — как-то в минуты приятной расслабухи обрадовала Дороти.

— Поздравляю, — без энтузиазма произнес я, потому что в мои планы женитьба на ней не входила.

— Это твой ребенок, — продолжила она. — От мужа я не беременела.

— Может быть, — сказал я.

Они пока еще не знают, что если женщина жила с одним мужчиной, а потом, даже после нескольких месяцев воздержания, забеременела от другого, то первый будет соавтором ребенка. Если хотите быть, так сказать, стопроцентным отцом, заводите детей с девственницей или женщиной, закончившей абортом или родами отношения с предыдущим.

— Не знаю, как к этому отнесется Петер, — не дождавшись, видимо, того, что хотела услышать, сказала Дороти.

— Мне кажется, будет рад, — предположил я. — Некоторых прёт от того, что их считают отцами. Это для них единственный способ доказать, что они — мужчины.

— Думаешь, он будет хорошо относиться к ребенку? — интересуется она.

— А у него есть выбор? — задал я вопрос.

С разводами сейчас туго. Развестись, конечно, можно, но процесс будет долгим, скандальным и дорогим. Последнее, как подозреваю, окажется самым важным аргументом для Петера Деладжоя. К тому же, после развода придется содержать бывшую жену и ребенка, который будет считаться его. Рассудительный человек, а среди интендантов иных не бывает, не станет заваривать такую убыточную во всех отношениях кашу.

Лодка-четверка поджидает меня на набережной. Обычно капитаны по время стоянки в порту живут в гостиницах, но я — человек не гордый, мне и на люггере не зазорно. У всех гребцов-корсиканцев новые яркие одежды. Продав награбленное и получив аванс у агента, они все первым делом приоделись. Образцом, как догадываюсь, служили им петухи и павлины.

— Казначей привез деньги, — сообщает мне Пурфириу Лучани, который назначен мною старшим рулевым и старшиной катера, а рулит на лодке он из каких-то своих соображений, может быть, чтобы почаще бывать на берегу.

Для корсиканцев большой сюрприз, что при такой добычливой работе им еще и зарплату дадут. Пурфириу Лучани и кок получают, как опытные матросы, по одному фунту и шесть шиллингов в месяц, матросы, прослужившие более года — по девятнадцать шиллингов, менее года — по семнадцать, а слуги и юнги — по четырнадцать с половиной. Мелочь, но приятно. Деньги задержали почти на три месяца. Привез их тот же пакетбот, что и почту. Несколько дней их пересчитывали и распределяли между получателями. Наличности в Гибралтаре не хватает, особенно золотых и крупных серебряных монет. Видимо, уходят в Испанию и другие страны, где из-за войны в своих монетах снижают содержание драгоценных металлов. Такой вот вариант инфляции сейчас используют.

— Станете еще богаче, — шутливо говорю я.

Корсиканцы улыбаются. С ограбленной сеньории каждый поимел больше, чем им причитается за прослуженное в английском военном флоте. Я уже не говорю о призовых. За последние два судна каждый матрос получит, с учетом комиссионных агенту, более девяноста фунтов стерлингов. За такие деньги на Корсике можно купить дом с наделом земли.