Под британским флагом

Я перешел на левый борт, к которому приткнулась лодка с испанским офицером. Молодой и ловкий, он быстро поднялся по штормтрапу, перевалился через фальшборт, спрыгнул на палубу. Сделав два шага в мою сторону, замер и более внимательным взглядом окинул стоявших па главной палубе людей. Наверное, мы не слишком похожи на экипаж французского военного корабля, хотя рядом с непрошенным визитером были в основном корсиканцы, которых внешне не отличишь от провансальцев. Впрочем, может быть, это мне так кажется, а испанец с первого взгляда определит, кто есть кто из жителей Средиземноморья.

— Добрый день! — произнес я на испанском языке. — Рад приветствовать вас на борту английского военного корабля!

Молодой человек положил правую руку на эфес шпаги, но сразу понял, что сопротивляться бесполезно, улыбнулся, стараясь не показать испуг.

— Вы обязаны были поднять национальный флаг! Вы нарушили правила войны! — нашелся он.

— Мы еще не начали военные действия, не произвели ни одного выстрела, — возразил я. — Ты — мой гость. Отпущу, если благополучно выйдем из бухты.

— Я — заложник? — уточнил он.

— Может и такое случиться, если ваши пушки начнут стрелять по нам, — ответил я. — Поэтому пошлем твою лодку к береговой батарее, чтобы предупредили о твоем нахождении на борту корвета. Надеюсь, командиру батареи не безразлична твоя судьба?

— Я тоже надеюсь! — криво усмехнувшись, неуверенно молвил испанский офицер.

— Начинаем погрузку абордажной партии! — приказал я лейтенанту Хьюго Этоу.

Баркас у правого борта, виден с береговой батареи, но не французам. Надеюсь артиллеристы не сразу сообразят, кто и зачем грузится в баркас. Я подождал, когда он обойдет корвет по корме и направится к флейту.

— Скажи своим людям, чтобы быстро плыли к батарее. Пусть предупредят, что ты погибнешь первым, если начнут стрелять, — сказал я испанскому офицеру.

Наверное, возможность погибнуть от своих сильно его напугала, потому что зачастил со скоростью испанского базарного торговца, начав и закончив фразой:

— Передайте капитану Мендосе, чтобы не стрелял, иначе попадет в меня!

Испанская лодка рванула к берегу, а баркас в это время прошел по корме брига и направился к флейту. На французском корсаре начали догадываться, что мы не французские военные моряки, по крайней мере, на главной палубе началась суета.

— Поменять флаг! — скомандовал я матросу у грот-мачты, а комендорам: — Пушки к бою!

Французский флаг стремительно полетел вниз, а вместо него взвился английский. Заскрипели, открываясь, крышки пушечных портов, стволы карронад высунулись наружу на самую малость.

— Целиться ниже ватерлинии! — отдал я следующий приказ комендорам.

На захват брига у меня не было ни времени, ни матросов. Наверняка на нем пять-шесть десятков человек. Если и на него послать соизмеримую абордажную партию, то на корвете некому будет стрелять и работать с парусами. Но и ничего с ним не сделать тоже нельзя, иначе будет безнаказанно обстреливать и нас, и, что хуже, тех, кто нападет на призовое судно.

И на флейте, к борту которого подошел баркас, и на бриге поняли, что праздник вдруг закончился. Если на призе сопротивляться никто не собирался, понимая, что в баркасе намного больше людей, а за убийство или ранение могут наказать беспощадно, то на палубе корсарского судна появились люди с мушкетами и двое начали устанавливать на фальшборте однофунтовый фальконет на вертлюге.

— Орудия готовы к бою! — доложил мичман Роберт Эшли, которого прямо перло от счастья, что участвует в самом настоящем бою.

— Огонь! — скомандовал я.

Корвет задрожал от залпа. Такое впечатление, что грохот испугал его, заставив задергаться. Представляю, как испугались горожане, а еще больше — солдаты гарнизона, которым, как и большинству нынешних испанцев, абсолютно не хотелось погибать. Между нашим кораблем и корсарским судном повисло густое облако черного дыма. Когда дым раздуло ветром, открылся бриг с развороченным левым бортом. С расстояния метров пятьдесят промазать трудно. Все десять больших ядер угодили в цель, но три легли намного выше ватерлинии. Жаль, не смогу вычислить, кто так сильно промазал. Остальные попали возле ватерлинии, немного выше или ниже нее. В две пробоины уже затекала вода, а до остальных было по несколько сантиметров. Если первые две не заделают в ближайшие минуту-две, то потом спасти судно будет практически невозможно, придется выбрасываться на мель, чтобы не затонуть. Если успеют.

— Лево на борт! Ставим паруса! — приказал я.

Корвет начал медленно поворачивать влево, одновременно немного приближаясь и к берегу. Там на батарее все еще были только часовые. Они смотрели на нас и пытались понять, что происходит. Такое впечатление, что английский флаг на нашей грот-мачте принимали за глупую шутку.