Под британским флагом

В конце апреля в Кадисский залив прибыл караван транспортов со снабжением для Средиземноморского флота. Кораблями сопровождения командовал контр-адмирал Горацио Нельсон на линейном семидесятичетырехпушечном корабле «Авангард». Он привез адмиралу Джону Джервису новые инструкции Адмиралтейства. Французы собрали до четырехсот кораблей и транспортов в портах Прованса для переброски десанта под командованием Наполеона по одним сведениям на Сицилию, по другим — на Мальту, по третьим — в Египт. Средиземноморскому флоту приказывали, не снимая блокаду испанского флота, помешать этому.

Второго мая от Средиземноморского флота отделилась эскадра из линейных семидесятичетырехпушечных кораблей «Авангард», «Орион» и «Александр», фрегатов «Изумруд» и «Терпсихора» и корвета «Хороший гражданин» и вместе с семью транспортами отправилась в Гибралтар. Командовал этой эскадрой контр-адмирал Горацио Нельсон. Перед отплытием он собрал у себя в каюте за столом всех капитанов кораблей. По правую руку от контр-адмирала сидели флаг-капитан «Авангарда» Эдвард Берри, капитан «Александра» Джон Болл и капитан «Изумруда» Велтерс Беркли, а по левую — капитан «Ориона» Джеймс Сумарес, капитан «Терпсихоры» Ричард Боуэн и я. Как обычно и бывает, выглядел легендарный адмирал, так сказать, не по славе. Точнее, темно-синий мундир с орденом Бани и золотыми эполетами смотрелся весомее, чем то, на что был надет. Изюминкой был правый рукав, почему-то пристегнутый позолоченной булавкой спереди, на уровне солнечного сплетения, словно должен был защитить именно эту часть туловища, самую ценную. Угощал нас Горацио Нельсон забористым портвейном. Как и русские, англичане в алкоголе на первое место ставят крепость, а вкусовые качества — на третье. Чему отдается второе место, мне не смогли объяснить ни те, ни другие, но дружно отвечали, что вкусовые качества — это дело третье.

— Я собрал вас, чтобы сообщить, что нам выпала честь отправиться в Средиземное море и выяснить, что задумали французы, — начал хозяин каюты. — Возможно, нам повстречается вражеский флот, и мы сможем проявить себя. Надеюсь, что все корабли примут участие в сражении, никто не подведет меня, — сказал контр-адмирал и посмотрел на меня.

По психотипу он, как и Наполеон, сенсорно-этический экстраверт (Дипломат). То есть, собственного стратегического и даже тактического мышления не может быть в принципе, но прислушивается к советам более скромных и одаренных подчиненных. Если таковых рядом не окажется, будет тупо давить, а когда поймет, что не справится, начнет уговаривать противника сдаться. Вот в уговаривании он спец (Дипломат).

— Мой корабль займет место в линии и будет действовать против любого противника, который ему достанется, — произнес я.

Радостно, словно не был уверен, что услышит такой ответ, контр-адмирал воскликнул:

— Против любого не надо, выбирай противника из примерно равных!

— Равных английским морякам нет, особенно если ими командует такой отважный адмирал! — со скрытой издевкой заявил я.

Горацио Нельсон повелся на эту грубую лесть, как ребенок. Наверное, поражение на Тенерифе привело его немного в чувство и понизило самооценку до нормального уровня, а так хотелось большего.

— С такими смелыми капитанами мне не страшен никакой враг! — польстил он в ответ без, как надеюсь, скрытой издевки.

Вот и я подумал совершенно искренне, что большую часть английских моряков составляют профессионалы высочайшего, по нынешним меркам, уровня. С ними надо суметь проиграть таким слабым противникам, которые сейчас противостоят Англии. Любой адмирал выиграет с ними сражение, что и показывают последние события. Разница будет только, с каким счетом. Горацио Нельсону повезет оказаться в нужное время в нужных местах. Правда, в чем ему не откажешь, он с упорством, присущим его психотипу, искал возможность сразиться и ввязывался в драку без раздумий, что тоже присуще его психотипу, а потом подчиненные выручали его, заодно разбивая противника. Или не разбивая, как случилось на Тенерифе, где испанцы, защищая свои дома, не дрогнули.

75