Под британским флагом

Требака (трабакколло) — это двухмачтовое судно с рейковыми парусами и двумя кливерами на выдвижном бушприте. Фок-мачту, немного наклоненную вперед, ставят в четверти длины судна от форштевня, а грот-мачту, длина которой равнялась утроенной ширине судна — в четверти длины от ахтерштевня. Обе мачты без штагов — снастей стоячего такелажа, поддерживающих в диаметральной плоскости. Паруса были неперебрасываемые, при лавировке находились то на подветренной, то на наветренной стороне мачты. Фал крепился на одну треть длины рея от нижнего конца, а галс — на мачте или палубе. Попавшаяся нам требака носила имя «Изольда», имела водоизмещение сто шестьдесят тонн и везла на Майорку разный ширпотреб: одежду, обувь, постельные принадлежности, посуду, хозяйственный инвентарь… На судне находился и владелец груза — купец с Майорки, мужчина лет тридцати с кучерявой головой и бегающими, выпученными, карими глазами. Может быть, глаза выпучились и забегали от страха, но кучеряшки на голове точно были натуральные. Купец был доставлен на корвет вместе со шкипером требаки. Первым делом предложил мне на корявом английском языке откупное в сумме триста песо, что по самым скромным расценкам не превышало десятую часть стоимости груза.

— Это военный корабль Королевского флота, а не приватир! — грозно рявкнул я на испанском языке. — Судьбу приза будет решать комиссия Адмиралтейства в Гибралтаре!

Купец сразу сник, а шкипер — пожилой худой испанец с длинным крючковатым носом и «заячьей» верхней губой — хмыкнул самодовольно.

— Я ему предлагал выйти вечером с попутным бризом. Это место мы бы проходили ночью, — поделился со мной шкипер. — Он решил, что я хочу содрать лишнее, и потребовал выйти утром.

— Это твое судно? — спросил я.

— Нет, хозяин — неаполитанец, перебравшийся в Валенсию, — ответил шкипер. — Флаг поменял, чтобы французы не захватили, а вышло вон оно как…

— А ты что сделал не так? — поинтересовался я, потому что предположил, что на это судно собрали приборзевших фраеров.

Время от времени в одном месте (на судне, в доме, а в будущем — в самолете или поезде…) собирают всех уродов и наказывают скопом.

— Мне предлагали тартану поменьше, которая ходит вдоль берега между Валенсией и Барселоной, но я купился на более высокую зарплату, — рассказал он.

Я уверен, что и все матросы попали на требаку не просто так, а в наказание за какой-нибудь хитрый маневр. Впрочем, все они будут наказаны только материально. Экипажи купеческих судов пленниками не считаются, даже если оказывали вооруженное сопротивление.

Через пять дней мы были в Гибралтаре. Экипаж требаки тут же отпустили, а само судно поставили к причалу. Интендант Петер Деладжой принялся проверять содержимое трюма и подсчитывать, на сколько обогатится казна, мой экипаж и он сам, умело реализовав трофеи.

В это время его жена подсчитывала собственные оргазмы. У Дороти Деладжой была привычка сообщать мне, сколько раз «улетела».

— С другими тоже подсчитываешь? — как-то полюбопытствовал я.

— Ты — самый лучший! — ответила она.

— Ты тоже пока самая красивая здесь, — не остался в долгу и я.

Развлекались мы не долго, потому что на четвертый день прибыл пакетбот Средиземноморской эскадры, которая сейчас крейсировала в Кадисском заливе, не давая испанскому флоту выйти из портов. Среди привезенных писем был и приказ капитану корвета «Хороший гражданин» срочно присоединиться к флоту.

72

В Средиземноморский флот прислали подкрепление. Теперь адмирал Джон Джервис командовал двадцать одним линейным кораблем и держал флаг на стадесятипушечном «Городе Париже». Французский корабль с таким названием захватили во время войны с американцами, но не смогли перегнать в Англию, затонул во время шторма. В позапрошлом году на Королевских верфях в Чатеме был спущен на воду этот корабль, единственный в серии, которому единственному в английском флоте дали название в честь вражеской столицы. Сэр Джон Джервис теперь пэр Англии, барон Мафорд и эрл (граф) Сан-Винсент. У него пожизненный пенсион в три тысячи фунтов стерлингов в год. Благодарные жители Лондона подарили адмиралу золотую шкатулку ценой в сто гиней и ему и Нельсону по церемониальному мечу. Нельсон получил чин контр-адмирала синего флага и орден Бани. Общая сумма призовых составила сто сорок тысяч фунтов стерлингов. Адмиралу Джервису обломится восьмая часть этих денег. В общем, старик нехило повоевал.

Тем удивительнее было застать его раздраженным. Он, одетый в новенький, наглаженный, черный с золотыми позументами мундир, метался по огромной адмиральской каюте, залитой светом, поступавшим через большие и высокие окна кормовой галереи и небольшие бортовые. Два клерка за столом в углу и четверо слуг по двое у переборки по разные стороны входной двери напоминали неподвижностью статуи. Намазать им лица и кисти рук мелом — и выставляй на какой-нибудь площади столичного западноевропейского города двадцать первого века, чтобы собирали подаяния.

— Капитан корвета «Хороший гражданин» Генри Хоуп прибыл… — начал в лучших традициях советского флота докладывать я.