Читаем Под алыми небесами полностью

– Это Валь-ди-Леи, мой друг, – сказал Пино. – А горы вон там – Пиццо-Эмет и Пиццо-Палу. А под пиками среди тех деревьев кончается Италия и начинается Швейцария.

– Кажется, далеко, – сказала Юдифь.

– Около пяти километров, – ответил Пино.

– Одолеем, – сказал синьор Д’Анджело. – Будем помогать друг другу.

– Я не могу, – раздался голос синьоры Наполитано.

Пино повернулся к ней. Скрипачка сидела на покрытом снегом валуне, положив руку на живот. Ее одежду покрывала ледяная корка.

– Вы сможете, – сказал Пино.

Она отрицательно покачала головой и заплакала.

– Все это… Не по силам. У меня кровотечение.

Пино не понял смысла ее слов, но синьора Д’Анджело пояснила:

– Она говорит о ребенке, Пино.

Сердце у него упало. Она может потерять ребенка? Здесь?

Господи Боже, пожалуйста, только не это.

– Вы не можете двигаться? – спросил Миммо.

– Я вообще не должна двигаться, – сказала синьора Наполитано.

– Но вы не можете оставаться здесь, – сказал Миммо. – Вы умрете.

– А если буду двигаться, то погибнет мой ребенок.

– Вы этого не знаете наверняка.

– Я чувствую, мое тело говорит мне об этом.

– Но если вы останетесь, то умрете оба, – убеждал ее Миммо.

– Так лучше, – сказала скрипачка. – Я не смогла бы жить, если бы мой ребенок погиб. Идите и оставьте меня.

– Нет, – сказал Пино. – Мы доставим вас в Швейцарию, как и обещали отцу Ре.

– Я не сделаю ни шага! – истерически закричала синьора Наполитано.

Пино решил было остаться с ней, а остальных отправить с Миммо, но потом огляделся, задумался на мгновение и сказал:

– Возможно, вам и не понадобится делать этот шаг.

Он сбросил на землю рюкзак, надел лыжи со стальными и кожаными креплениями, которые плотно затянул на ногах.

– Готовы? – спросил он у синьоры Наполитано.

– Готова к чему?

– Забраться ко мне на спину, – сказал Пино. – Я повезу вас на закорках.

– На лыжах? – с ужасом сказала она. – Я никогда в жизни не стояла на лыжах.

– Ну, лавина тоже никогда вас не засыпала прежде, – сказал Пино. – И потом, на лыжах будете не вы, а я.

Она неуверенно посмотрела на него:

– А если я упаду?

– Я этого не допущу, – сказал он с уверенностью семнадцатилетнего мальчишки, который встал на лыжи почти в то же время, когда начал ходить.

Она не шелохнулась.

– Я даю вам шанс спасти ребенка и оказаться на свободе, – сказал Пино, вытаскивая футляр со скрипкой из рюкзака.

– Что вы делаете с моим Страдивари? – спросила она.

– Сохраняю равновесие, – ответил Пино, держа футляр перед собой. – Нас поведет ваша скрипка, как в оркестре.

6

Несколько секунд синьора Наполитано смотрела на небо, потом встала. Ее трясло от страха.

– Держитесь за мои плечи, а не за шею, – сказал Пино, поворачиваясь к ней спиной. – А ногами обхватите меня за поясницу.

Синьора Наполитано ухватилась за его плечи. Он присел, завел руки за ее колени и помог ей устроиться у себя на спине. Она обхватила его за талию ногами. Весила она вряд ли больше, чем его рюкзак.

– Считайте себя жокеем на коне, – сказал он, держа перед собой скрипку. – И не отпускайте.

– Отпустить? Ни за что в жизни. И мысли такой не было.

Пино охватило было сомнение, но он тут же прогнал его, поелозил лыжами по снегу и прицелился вниз, в направлении внешнего края поля лавины, в тридцати метрах от них. Они начали спускаться. Из-под свежего снега торчали кочки и глыбы льда. Они набирали скорость, и Пино старался избегать их. Но неизбежно на пути неожиданно попался такой валун, который он не успел объехать. Они заехали на него, а потом спрыгнули и пролетели несколько метров по воздуху.

– Ах! – вскрикнула синьора Наполитано.

Пино неловко приземлился, лыжи пошли наперекосяк, и он уже подумал, что сейчас потеряет равновесие, его вместе с беременной женщиной развернет и они на всем ходу упадут на мерзлые камни.

Но потом, увидев, что перед ним на пути холмик, он инстинктивно подался в сторону, объезжая его, затем в другую сторону и двумя этими маневрами восстановил равновесие. Спуск ускорился. Теперь Пино с синьорой Наполитано покинули опасный склон и оказались на свежем рыхлом снегу.

Держа перед собой скрипку, Пино усмехнулся и начал делать синхронные движения ногами, чтобы зарыться в снег поглубже, потом расслабил их и теперь покатил, как учил его отец Ре, вприсядку. Такое движение на мгновение разгружало его при каждом повороте, а потому ему удавалось смещать вес и поворачивать лыжи почти без усилий. Лыжи описывали длинные непрерывные кривые набирали скорость, проносились сквозь снежные заносы, которые взрывались, и лица их заносило снегом.

Синьора Наполитано долго молчала. Он решил, что она закрыла глаза и молится о спасении жизни.

Но вдруг она закричала ему в ухо:

– Уи-и-и-и! Мы словно птицы, Пино! Мы летим!

Синьора Наполитано хихикала и охала, когда им попадался очередной холмик. Он чувствовал, как ее подбородок упирается ему в правое плечо, и понял, что она видит их путь, когда он закладывает длинные, летящие неторопливые виражи вниз по склону, к замерзшему озеру, к лесу и свободе за ними.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги