Читаем Под алыми небесами полностью

Пино рухнул в снег, благодаря Бога, который сохранил их, и молясь о том, чтобы на этом их испытания закончились. Но тут снова задул ветер, теперь не порывами, а устойчивым напором, снежинки впивались им в лицо, как ледяные иголки. Чем дальше на северо-восток они продвигались, тем сильнее становилась буря, и наконец Пино потерял ориентацию. Из всех трудностей, с которыми они столкнулись, покинув «Каса Альпина» утром, передвижение по открытому гребню было самым опасным, по крайней мере, так считал Пино. Пиццо-Гроппера в это время года была испещрена трещинами. Они могли свалиться на глубину шесть метров в одну из них, где их нашли бы только весной. Даже если он сможет избежать физических опасностей, которыми грозила гора, – холод и сырость были чреваты переохлаждением и смертью.

– Я ничего не вижу! – сказала синьора Наполитано.

Дети Д’Анджело начали плакать. Юдифь не чувствовала ни рук, ни ног. Пино был на грани паники, когда впереди сквозь падающий снег увидел пирамиду из камней. Это позволило ему сразу же сориентироваться. Перед ними находилась Валь-ди-Леи, но до леса оставалось пройти еще добрых четыре, а то и пять километров. Потом он вспомнил, что, когда поднимался на север от пирамиды, видел там, у тропы, еще одну пастушью хижину с печуркой.

– Мы не можем идти дальше, пока не кончится буря! – прокричал им Пино. – Но я знаю место, где мы сможем укрыться, согреться, переждать!

Беженцы с облегчением закивали. Тридцать минут спустя Пино и Миммо стояли на коленях и разгребали снег, чтобы добраться до двери хижины. Пино пролез внутрь первым, включил шахтерскую лампу. Проверил, нет ли в печке мины или гранаты, и разложил дрова. Прежде чем поджечь их, Пино вышел на снег и пригласил всех внутрь, потом забрался на крышу – убедиться, что дымоход не завален.

Он закрыл дверь и сказал брату, чтобы тот разжег огонь. Сухие веточки подхватили пламя, и вскоре дрова занялись. Огонь высветил их изможденные лица.

Пино знал: он принял правильное решение, приведя людей сюда, чтобы переждать бурю, прежде чем идти дальше. Вот только будет ли синьор Бергстром ждать их в лесу за Валь-ди-Леи? Швейцарец должен понять, что буря их остановила. И когда она кончится, он вернется?

Через несколько минут он прогнал эти мысли. Печурка раскалилась почти докрасна, наполняя эту хижину с земляным полом и низкой крышей теплом. Синьора Д’Анджело стащила с Юдифи ботинки и принялась растирать дочке ноги.

– Щиплет, – сказала Юдифь.

– Кровь возвращается, – сказал Пино. – Сядьте поближе к огню и снимите с нее носки.

Вскоре все начали снимать обувь. Пино проверил рану на голове Миммо – кровотечение прекратилось. Потом он достал еду и питье, разогрел чай на печке; они поели сыра, хлеба, салями. Синьора Наполитано сказала, что вкуснее ничего в жизни не ела.

Антони уснул на коленях у отца. Пино выключил шахтерскую лампу и уснул глубоким сном без сновидений. Он проснулся, увидел, что все вокруг дремлют, проверил печку – там оставались одни угли.

Потом он снова уснул. Несколько часов спустя Пино разбудил звук, похожий на грохот несущегося локомотива. Поезд как будто врезался прямо в них, земля сотряслась, потом поезд пронесся мимо, и на несколько долгих секунд не осталось ничего, кроме мертвой тишины, нарушаемой лишь постаныванием бревен, подпирающих крышу. Пино всем своим существом почувствовал, что они снова попали в беду.

– Что это такое было, Пино? – воскликнула синьора Наполитано.

– Лавина, – ответил Пино, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Он нащупал шахтерскую лампу. – Она обрушилась прямо на нас.

Пино зажег лампу, подошел к двери, надавил на нее. Сердце его тревожно забилось. Снег и лед, спрессованные лавиной, полностью заблокировали единственный выход из хижины.

К нему подошел Миммо, увидел плотную стену льда и снега и испуганным шепотом проговорил:

– Пресвятая Богородица, нас тут похоронило заживо.

3

В хижине раздались взволнованные крики. Пино их почти не слышал. Он смотрел на снежную стену и чувствовал, что Богородица и сам Бог обманули его и всех, кто был здесь с ним. Что сейчас толку от веры? Эти люди искали безопасности, убежища от бури, а вместо этого они получили…

Миммо дернул его за рукав:

– Что будем делать?

Пино смотрел на брата, слышал испуганные вопросы, с которыми обращались к нему семья Д’Анджело и синьора Наполитано, и чувствовал себя абсолютно беспомощным. Ведь ему было всего семнадцать лет. У него возникло желание сесть у стены, опустить голову и заплакать.

Но постепенно лица вокруг него в свете шахтерской лампы стали обретать четкость. Он был им нужен. Он нес за них ответственность. Если они погибнут, вина за их смерть ляжет на него. Стоило ему подумать об этом, как с ним что-то произошло. Он посмотрел на часы – без четверти десять.

«Воздух», – подумал он, и при этой мысли в голове у него прояснилось, он обрел цель.

– Всем успокоиться, – сказал он, подошел к холодной печке и повернул вьюшку. К его облегчению, ее не заклинило. Значит, снег не дошел до нее по дымоходу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги