Почтальон

Ответственные от почтамта собирались возле клуба Урицкого, Травина уже ждали сотрудницы, Циммерман с женой и телеграфист Игнатьев с девушкой, Надей Матюшиной, все были в отличном настроении, даже Надя. Правда, до прихода Травина она молчала и дулась, но стоило Сергею появиться, тут же начала громко смеяться и требовать от телеграфиста внимания.

Рядом собирались работники типографии «Псковский набат», студенты техникума, рабочие с лимонадного завода и прочие служащие окрестных организаций. Травин получил на весь коллектив два красных знамени, набил карман красными ленточками, которые надо было пристегнуть булавкой к одежде, расписался в гроссбухе, что знамёна вернёт. Вручил их Циммерману и Марфе Абзякиной, подхватил одной рукой Лизу, а другой, под пристальным взглядом мадам Циммерман, Свету Кислицыну, получил в спину презрительное «бабник» от Нади и уважительное, с придыханием, «кобель» от ещё кого-то и приготовился вести свою ватагу к Торговым рядам. Там, соединившись с трудящимися из Запсковья и Завеличья, демонстрантам предстояло по улице Октябрьской выйти к Сергиевым воротам, подобрать деятелей культуры, молотилку с лозунгом и празднично разукрашенный грузовик и выплеснуться на Пролетарский бульвар, на котором по такому случаю остановили движение трамваев.

– Не возражаете, если мы вместе с вами пойдём? – Вадим Петрович Леднёв, инженер «Набата», щеголял красной ленточкой на груди. – Вместе веселее, у вас вон барышни незамужние, у меня хлопцы все как на подбор.

Сергей кивнул, вспомнил, что ленточки-то он не раздал, и полез в карман.

– Всегда рады, – сказал он, – сегодня без супруги?

– Занята, – Леднёв скорчил интригующую рожицу, засмеялся, – Дарья Павловна теперь в желдортеатре служат, я вам по случаю контрамарочку занесу на «Елизавету Бам», знаете ли, занимательнейшая пьеска Данилки Ювачёва, так там Дашенька главную роль исполняет, рекомендую, да-с. В эту пятницу ожидается аншлаг.

Псков жил насыщенной культурной жизнью, помимо театра имени Пушкина, в Летнем саду, примыкающему к Ботаническому, существовал театр под открытым небом, где представления шли в ясную теплую погоду, у клуба железнодорожников была своя театральная сцена с собственной труппой и молодым режиссёром-энтузиастом. Травину нравился театр Пушкина, там часто выступали артисты из Ленинграда, а в клубе железнодорожников он был всего один раз. На фоне отличного буфета и мягких кресел актёры выглядели бледновато, но терпимо, к тому же Лапина отлично разбиралась в постановках и могла при случае что-то объяснить. Как к театру относится Черницкая, Сергей не знал, это только предстояло выяснить.

– Буду благодарен, – сказал он. – Две штуки.

Леднёв посмотрел на Свету, понимающе улыбнулся и подмигнул.

Поток людей наконец двинулся, типографские рабочие смешались с почтовыми, лимонадные – с педтехникумом, для людей прогулка по улице, неважно с чем, с флагами или с цветами, означала возможность вырваться из серых трудовых будней и бытовых проблем. До ворот шли слитно, а уже на бульваре состав демонстрантов начал меняться, присоединялись военные из казарм и рабочие «Металлиста», отставали те, кто жил в Запсковье и в слободе, Лиза увидела пионеров из школы, которые тащили фанерный крейсер «Аврора», и убежала к ним, Сергей мужественно дотерпел до сквера возле желдорклуба и уже там позорно ретировался, под ревнивым взглядом Циммермана прихватив с собой Свету Кислицыну.

– Куда мы идём? – пискнула счетовод.

– Подальше отсюда, – Травин шагал быстро, Света едва за ним поспевала. – Или хочешь, чтобы Муся Циммерман тебе волосы повыдергала? Она в два раза старше и в три раза тяжелее, шансов у тебя нет никаких.

– Вообще-то, – девушка попробовала вырвать руку, – мы с Семёном свободные люди и любим друг друга, а эта его жена – собственница. В нашей советской стране нет частного права на мужей, вот!

Сергей остановился, вздохнул.

– Мне, – сказал он, – по большому счёту плевать, хоть втроём живите и размножайтесь, как кролики, только на работе вовремя появляйтесь. Хочешь вернуться – пожалуйста.

– Ну уж нет, – Света лукаво улыбнулась и покраснела, – раз вы меня украли, Сергей Олегович, должны теперь напоить, накормить и спать уложить. Ой, я не хотела, простите. Только накормить.

– Уверена? – Травин огляделся.