Почтальон

– Ну ты ударил, – сказал он, – я уж подумал, до границы долетит, ан нет, уложил ты его прямо в лес. Пунктуально.

– Я вообще по воротам целился, – Травин уселся рядом с Лизой, – с чем сегодня пиво?

– Раки, – Фомич открыл корзинку, – тебе как всегда?

– Да, – Сергей налил в стакан квас, красный, на травах, с приятным кисловато-терпким вкусом, отломил раковую шейку, закурил. Солнышко припекало, первые листочки распустились на кустах, казалось, вот она, нормальная жизнь, без забот и волнений, только сиди и смотри, как другие по полю бегают.

Команда железнодорожников забила наконец-то первый гол, а динамовцам всё никак не удавалось попасть в створ ворот. Их болельщики кричали что-то обидное. Неподалёку от Сергея соседские ребятишки свистели, топали ногами, облизывали леденцы на палочке и обсуждали футболистов. Среди них Травин увидел беспризорного, который, как ему показалось, недавно за ними следил.

– Это кто? – показал он на него Лизе.

– Да прибился к нам, – девочка была увлечена игрой не меньше других и отвечала неохотно. – Пашка его зовут, у него дядя живёт где-то в деревне, а он тут побирается ходит. Он смешной. Дядя Серёжа, а почему тебя с поля выгнали? Новый вратарь ещё хуже.

Динамовцы забили ответный мяч, Сокольский «зевнул» и не успел дотянуться до штанги. Болельщики разочарованно выдохнули, а гости, словно набрав в грудь свежего воздуха, забегали быстрее и через минуту снова закатили мяч в ворота. Начальник станции побагровел, его жена нервно обмахивалась веером, хотя на улице было не жарко. Работники железной дороги громко, на всё поле обсуждали, что они сделают сразу после игры со своими футболистами и с судьёй. Тренер железнодорожников кричал на Сокольского, посинев лицом, тот вяло оправдывался, и казалось, что теперь-то Травина позовут обратно, но тут нападающий хозяев Протопопов забил два мяча подряд, игра снова стала в их пользу, трибуны успокоились и вернулись к еде и напиткам.

После игры, когда обе команды на поле жали друг другу руки, к Сергею подошёл вратарь динамовцев, инструктор адмотдела.

– Не тянет Сокольский, – сказал он. – Повезло вашим, что тебя в первом тайме поставили.

– Это вам не повезло, что Прохорова сегодня нет.

Вратарь помрачнел, пробормотал что-то неразборчиво и отошёл, Сергей понял, что про отсутствие нападающего у других футболистов лучше не спрашивать.

В слободу возвращались всем гуртом, сначала от компании отделились Фомич с Варей, а потом ребятишки начали разбредаться по домам. В конце концов остались только Травин, Лиза и беспризорник.

– Ну я пойду, – парень нерешительно переминался с ноги на ногу, – бывайте, если что.

– Дядя Серёжа, – Лиза подняла руку, словно в школе, – можно, Паша у нас поест? Я карасей запекла, а ещё перловки много со вчерашнего дня осталось.

– Конечно, – Сергей кивнул. – Пойдём. Не стесняйся, еды у нас достаточно.

Ел беспризорник аккуратно, крошки хлеба смахивал в ладонь, а потом в рот, не чавкал и в носу не ковырялся, между делом рассказал, что родителей нет, живёт вместе с родственниками в Усановке, а в город ходит, чтобы денег подсобирать. Родственники, сказал он, относятся неплохо, куском не попрекают, но у самих нужда, так что он вроде как добытчик.

– Лет тебе сколько? – Травин слушал на вид невнимательно, но всё запоминал.

– Четырнадцать, – Паша аккуратно отделил от карася хребет, оскрёб ложкой рёбра. – Это я в вой ну голодал, потому и не вырос, а так уже работать могу, покрасить там чего или кожу починить. Я даже в школу раньше ходил, читать и писать умею, а осенью хочу в медицинское училище податься, там, говорят, и кормят, и одёжу дают какую-никакую, и даже общежитие есть у них, а при больнице всегда можно разжиться чем-нибудь.

– Врачом хочешь стать?

– Не отказался бы, люди уважаемые, опять же, при деньгах всегда, больные им и масло, и яйца, и курочек приносят, – серьёзно ответил беспризорник, – а как не принести, если болит и только дохтур поможет.

Поев, Паша засиживаться не стал, поблагодарил и попрощался.

– Что скажешь о новом знакомом? – спросил Сергей Лизу, та убирала со стола.

– Странный он, дядя Серёжа, подозрительный, – Лиза тут же села, оперла подбородок о ладони, нахмурила лоб. – Иногда говорит по-простому, как будто из деревни, а иногда как по книжке. И ещё я видела его несколько раз возле почты, а там мало подают, не то что в торговых рядах. Иногда глядит жалостливо, хочется пожалеть, а потом раз, и взглянет, словно взрослый. И с ребятами он не играл, а всё выспрашивал что-то.

– Следила за ним?

– Я всё подмечаю, как ты учил, – гордо сказала девочка. – И как он ложечку со стола стащил, а потом передумал и обратно положил.

– Молодец. Вот и я то же самое заметил. Но даже если человек странный, это не значит, что он плохой, да? Ну всё, иди уроки делай, а я трубами займусь, может удастся дождевую воду подвести.

– А можно я сначала «Радиопионер» послушаю по Коминтерна? Совсем чуточку.