Почта Приграничья 2

Собравшись и отогнав прочь сомнения, почтарь достал из-за пояса медный кинжал. Ради такого случая можно было взять и что посолиднее, но почтарь невольно опасался возможных последствий и потому решил, что максимально слабый результат ритуала — это именно то, что ему сейчас нужно. Богшатем временем терпеливо стоял и ждал, пока его ученик решится. Олег не оборачивался, а потому не мог видеть старика, но чувствовал. Чувствовал спокойствие, которое буквально источал его учитель, незримо поддерживая его.

«Знает старый, что волнения и забота хороши дома, а вот в бою — а любое столкновение с Навью, даже наговор, к ней же и обращенный, это бой — нужны лишь спокойствие и холодный разум, — думал Олег, уже привычно взявший себя в руки, как это всегда и бывало перед походом на тот берег. — Ладно, пора начинать».

— Медный нож — символ силы людей. Синяя гладь — символ границы. Воля людей сильнее силы предела двух миров. Пусть же она покажет себя, — Олег не повышал голос, он даже немного монотонно прочитал этот придуманный только что наговор. Наговор для удара ножом по воде — ведь не случится же от этого ничего страшного? Впрочем, почтарь уже начал думать, что ошибся. Он говорил слова, но не чувствовал них ни малейшего отклика на них, все было как обычно. Впрочем, он пока еще не сказал самого главного, того, что должно будет все изменить. — Взываю к тебе, Морана…

Последние три слова Олег произнес очень быстро, но даже так он успел моментально почувствовать разницу. Его голос сам собой началстранно вибрировать — как будто он прислонился к боевому рогу, в который трубят атаку.

«Неужели я все-таки оказался прав?» — Олег поспешил довести наговор до конца и резко взмахнул сведенными руками с зажатым в них кинжалом, а потом, склонившись на одно колено, резко, с громким высоким свистом опустил свое оружие вниз, рассекая воду и вонзая его в речное дно.

И тут же по прибрежной гладисловно ударили гигантским мечом, на мгновение разделив поток. Почтарь начал подниматьруки с по-прежнему зажатым в них ножом и почувствовал неожиданное сопротивление… Такое, как бывает, когда вонзил нож в плоть врага и теперь достаешь его из раны, преодолевая все жилки, кости и мышечные волокна… И в то же время на тебя летит уже второй противник — и ты либо успеешь, либо отправишься на тот берег уже навсегда… Олег живо представил это, и хищный оскал исказил его прежде спокойное лицо.

— Не дождетесь! — прорычал он, вложив в новый рывок все свои силы, и, все-таки вырвав нож из неожиданно цепко удерживающего его речного дна, наконец-то смог оглядеться. Олега немного шатало от количества прошедшей через него энергии, но он не обращал на это никакого внимания. Сейчас его интересовал только результат прошедшего ритуала, который явно прошел как надо.

«И вроде бы я — это все еще я. Обращение к силе Нави прошло, но в колдуна я все-таки не превратился», — Олег облегченно выдохнул, не отводя взгляд от реки и того, что он с ней сотворил.

Течение Волги остановилось, будто наткнувшись на преграду, и разошлось в стороны, ища новый путь. Речную гладь пронзила прямая как стрела полоса обнажившегося дна, где копошились не сумевшие убежать водные обитатели. Справа уровень воды был заметно ниже — поток продолжал стремительно уходить дальше, зато слева пенные буруны набегали друг на друга, формируя темную стену, полную поднятой со дна мути.

— Навья дрянь! — восторженно закричал Богша, глядя, какое непотребство они устроили. Правда, его голос едва-едва пробивался сквозь шум воды.

Олег ничего не ответил — почтарь неожиданно почувствовал, что ритуал еще не завершен и продолжает тянуть из него силы. Так не бывает ни у ведунов, ни у колдунов — но так было с ним. Впрочем, решаясь на этот эксперимент, Олег понимал, что если все и сработает, то без странностей не обойдется. И теперь его словно кто-то пил будто голодный комар. Или вампир… Пил жадно, чуть ли не урча и причмокивая, а сам он при этом чувствовал невероятную усталость, как после наиболее утомительного похода на другой берег. Навий берег… Да это же сама Навь пьет его силы, забирая честную плату за получившийся наговор! Сработавший наговор… И почему от этой мысли уже не так радостно?

«Что ж, раз действие наговора не хочет заканчиваться, надо остановить его самому, — Олег сосредоточился на новой цели. — А то такое чувство, что я как княжий волхв совершил великий ритуал, но в жертву принес не барана или одного из специально отобранных рабов, а себя самого… И такая концовка меня точно не устраивает!»

Почтарь, превозмогая навалившееся на него изнеможение и пробирающий до костей холод, начал поднимать вверх руки с зажатым в них ножом — да, он освободил его из речного дна, но сама вода словно продолжала удерживать сталь кинжала и его самого. Краем глаза Олег увидел потемневшее лезвие, зеленое с черным, крошащееся от дыхания Нави. Какой мощный наговор… Даже металл не выдерживает, рассыпается на глазах. Как и он самсейчас просто рассыплется на мелкие пылинки. Вернее, рассыплется, если сдастся — но ведь он не собирается этого делать.