Почему РФ - не Россия

отрыв Украины от России и, по объединении её с Галицией, создание автономного

образования в составе Австро-Венгрии, но пропаганда его на российскую армию

никакого успеха не имела, и ни одного инцидента на этой почве до 1917 в армии не

было.

Следует заметить, что образовавшая в Киеве после февральских событий т.н.

Центральная Рада была учреждением вполне самочинным, образованным явочным

порядком «депутатами» от новосозданных на революционной волне групп, кружков и

мелких организаций, объявивших себя партиями, и население Украины ни в малейшей

степени не представляла (никаких выборов в неё не было; на выборах же в органы

городского самоуправления летом 1917 г. «сознательные украинцы» полностью

провалились, не получив ни одного места; общероссийские партии получили 870

мест, федералисты — 128). По своему политическому облику Рада и созданное ею

летом 1917 г. «правительство» (т.н. Генеральный секретариат) были крайне левыми

(в основном социалистами-революционерами и социал-демократами), что и обусловило

их поведение во время Гражданской войны. В этом смысле разница между ними и

большевиками была крайне невелика, и вопрос стоял лишь о «месте под солнцем».

После большевистского переворота радовцы некоторое время пытались даже

соперничать с большевиками в роли организатора «социалистического правительства

для всей России». Но большевиками было образовано параллельное «украинское

правительство» в Харькове, и в конце декабря на Украине образовалось два

правительства, обвинявших друг друга в «контрреволюционности».

Однако большевики, в отличие от опереточных войск Рады, опирались на реальную

силу Красной гвардии и к середине января 1918 г. подвластная Раде территория

ограничивалась Киевом, небольшой территорией к северо-западу от него и

несколькими уездами Полтавской и Черниговской губ. Единственным выходом для Рады

было заключить соглашение с немцами (которые 12 января признали право за её

делегацией вести переговоры самостоятельно от большевиков), но т.к. Германия

формально не могла заключать договор с государством, которое ещё само себя не

провозгласило независимым, то 22 января «самостийность» в пожарном порядке и

была провозглашена — 39 украинских марксистов (члены Малой Рады) учредили

«Украинскую Народную Республику». Через три дня Рада была выброшена из Киева

подошедшими большевиками, но 1 марта вернулась с немцами. Ею брезговали не

только противники немцев (французский консул считал, что «нет ничего, кроме

банды фанатиков без всякого влияния, которая разрушает край в интересах

Германии»), но и представитель австрийского командования доносил в Вену: «Все

они находятся в опьянении своими социалистическими фантазиями, а потому считать

их людьми трезвого ума и здравой памяти не приходится. Население относится к ним

даже не враждебно, а иронически-презрительно». Естественно, что с ещё большим

отвращением относились к «самостийникам» участники зарождавшегося Белого

движения. Полковник М.Г. Дроздовский, пробивавшийся со своим отрядом с

Румынского фронта на Дон по югу Украины, писал в своем дневнике: «Немцы — враги,

но мы их уважаем, хотя и ненавидим... Украинцы — к ним одно презрение как к

ренегатам и разнузданным бандам».

Однако 30 апреля 1918 г. правые круги (опирающиеся на крепких крестьян и

землевладельцев) провозгласили гетманом генерал-лейтенанта П.П. Скоропадского, а

Раду разогнали; УНР сменилась «Украинской Державой». Ситуация на Украине для

сторонников единства России коренным образом изменилась. Гетманская власть в

отличие от петлюровской не была на деле ни националистической (лишь по

необходимости употребляя «самостийные» атрибуты и фразеологию), ни

антироссийской. Это давало возможность даже возлагать некоторые надежды на неё и

её армию как на зародыш сил, способных со временем освободить от большевиков и

восстановить всю остальную Россию. Собственно, все 64 пехотных (кроме 4-х особых

дивизий) и 18 кавалерийских полков представляли собой переименованные полки

русской армии, 3/4 которых возглавлялись прежними командирами. Все должности в

гетманской армии занимали русские офицеры, в абсолютном большинстве даже не

украинцы по национальности. Все они оказались в гетманской армии потому, что

стояли во главе соединений и частей, подвергшихся в конце 1917 г.

«украинизации». Для иллюстрации их настроений достаточно сказать, что из

примерно 100 лиц высшего комсостава гетманской армии лишь менее четверти служили

потом в украинской (петлюровской) армии, а большинство впоследствии служило в

белой армии. В это время Украина и особенно Киев превратились в Мекку для всех,

спасающихся от большевиков из Петрограда, Москвы и других местностей России. К

лету 1918 г. на Украине находилось не менее трети всего русского офицерства: в

Киеве до 50 тыс., в Одессе — 20, в Харькове — 12, Екатеринославе — 8 тысяч. Как

вспоминал генерал барон П.Н. Врангель: «Со всех сторон России пробивались теперь

на Украину русские офицеры... ежеминутно рискуя жизнью, старались достигнуть они

того единственного русского уголка, где надеялись поднять вновь трехцветное

русское знамя».