Побег стрелка Шарпа

Левый глаз у португальца закрылся и ничего не видел, в голове пульсировала красными вспышками боль, но он знал, что достал врага, достал крепко, и еще знал, что если сблизится с ним, то достанет еще вернее. Стрелок отступил и стоял между камином и лежащими на полу ранеными. Наклонив голову, Феррагус пошел напролом, твердо вознамерившись прикончить английского ублюдка во что бы то ни стало, и тут сидевший у камина Слингсби вытянул ногу, и великан споткнулся, а Шарп, не растерявшись, врезал ему в глаз левой и в нос правой. Что-то хрустнуло. Португалец отмахнулся одной рукой, попытался достать противника другой, но стрелок опять отступил.

– Пусть его, мистер Слингсби, – сказал он. – Ваши люди смотрят в окна, мистер Буллен?

– Так точно, сэр.

– Проверьте.

Обойдя раненых, Шарп снова оказался на открытом пространстве между передними и задними окнами и, поняв, что может попасть под огонь, шагнул к окну, выходящему во двор. Пуля расщепила оконную раму. Отбив выпад англичанина, оказавшегося слева от него, Феррагус начал поворачиваться, и Шарп, сознавая, что все должно решиться именно сейчас, двинулся навстречу и обрушил на португальца град ударов. С таким же успехом он мог бы колотить дубовую доску. Шарп понимал, что толку от этих ударов мало, но ему нужно было заставить верзилу отступить. Наклонившись, он впечатал лоб в кровавое месиво, которое представляла собой физиономия Феррагуса, и сам покачнулся от бокового в висок. Перед глазами запрыгали красные и черные шарики. Капитан продолжал давить и получил хук справа. Голова пошла кругом. Шарп знал, что не выдержит еще одного удара. Уступая отчаянному напору стрелка, Феррагус подался назад и привалился к подоконнику. Шарп нырнул, и кулак прошел по касательной, и все равно череп будто прочертили шилом. И тут он почувствовал, как Феррагус содрогнулся. И еще раз. Стрелок отступил и увидел, как меркнет правый глаз великана. На лице его отразилось удивление, и Шарп, усилием воли отогнав накатывающую слабость, ввинтил левую в горло врагу. Португалец попытался ответить и даже влепил противнику по ребрам, но его широкая спина заслонила оконный проем, и французы, которым впервые за все время осады открылась такая легкая мишень, поспешили воспользоваться выпавшим шансом. Два выстрела прозвучали почти одновременно, и две пули попали в цель. Из открытого рта хлынула кровь.

– Это так ваши люди смотрят за окнами, мистер Буллен! – бросил Шарп.

Третья пуля угодила в затылок, и Феррагус рухнул плашмя, как подрубленное дерево.

Шарп отступил, поднял с пола кивер, попытался вздохнуть и скривился от боли в ребрах.

– Хотите совет, мистер Буллен?

– Конечно, сэр.

– Никогда не деритесь честно. – Шарп забрал ремень. – Пусть двое возьмут майора Феррейру и еще двое помогут мистеру Слингсби. Вы, четверо, заберите мешки. – Он показал на мешки, принадлежавшие Феррагусу и его людям. – То, что в них, мистер Буллен, принадлежит мисс Фрай, так что позаботьтесь о том, чтобы в них не влезли вороватые руки.

– Есть, сэр.

– И может быть, – Шарп повернулся к Саре, – вы сочтете возможным дать несколько монет Хорхе? Ему ведь еще расплачиваться за лодку.

– Конечно.

– Хорошо. – Капитан посмотрел на Харпера. – Все переоделись?

– Почти, сэр.

– Быстрее!

Все стрелки, даже Харпер, натянули наконец красные мундиры, хотя на ирландце чужая одежка и выглядела смешной. Шарп поменялся с лейтенантом. Оставалось только надеяться, что французы и впрямь примут стрелков за красномундирников с мушкетами. Менять бриджи не стали – слишком долго, а если кто-то из вольтижеров и обратит внимание, что на красномундирниках темно-зеленые штаны… что ж, риск того стоит. Он оглядел роту:

– А теперь будем спасать полк.

– Мы выходим? – забеспокоился Буллен.

– Нет, выходят они. – Шарп ткнул пальцем в сторону трех португальцев и, забрав у Харпера винтовку, взвел курок. – Вон!

Португальцы колебались, но они видели, как обошелся англичанин с их хозяином, и боялись его едва ли не больше, чем французов.

Шарп повернулся к Виченте:

– Скажите им, чтобы бежали к каре. Там они будут в безопасности.

Виченте замялся, поскольку то, что предлагал Шарп, не вполне укладывалось в рамки правил войны, но, взглянув стрелку в лицо, решил не спорить. Его соотечественники тоже не спорили. Их подвели к двери, а когда они остановились в нерешительности у порога, капитан поднял штуцер.

И они побежали.

Шарп не соврал. Опасность и впрямь была невелика, и чем дальше удалялись беглецы от дома, тем вернее становились шансы на спасение. Поначалу французы не отреагировали, поскольку никак не ожидали, что кто-то решится на такой отчаянный шаг, как побег, и прошло четыре или пять секунд, прежде чем прозвучал первый выстрел. Палить из мушкета по бегущим людям дело почти безнадежное, и все пули прошли мимо. Пробежав ярдов пятьдесят, португальцы свернули в болото, и, хотя скорость упала, они были уже достаточно далеко от французов, которые попытались сократить расстояние и бросились вдогонку. Остановившись у края топи, вольтижеры открыли огонь.

– А ну-ка, стрелки, за дело, – сказал Шарп.