Побег

— Что я тебе только что говорил? Это не игра. Это даже не эксперимент. Речь идет о твоей жизни, барышня!

— Не орите на меня! — завопила она. — Я ничего не могу поделать. Я же не ваша дурацкая машина! Меня нельзя включить и выключить когда вздумается! Отстаньте от меня!

Доктор Шенкс тяжко вздохнул. Он наклонился над столом и оперся руками о его края. Лицо доктора было так близко, что Фелисия почувствовала его дыхание. От него несло луком и мятой.

— Барышня, известно это тебе или нет, но ты наделена одной из самых замечательных способностей на свете. Советую тебе слушаться нас и сосредоточиться. Если не сделаешь этого, найдутся более важные люди, которым так и не терпится выяснить, как проявляются твои способности. И поверь мне, их эксперименты покажутся гораздо больней, чем этот. Ясно?

Фелисии хотелось сорвать электроды, от которых чесалась кожа, и выбежать из лаборатории. «Нет, — приказала она себе. — Надо проявить волю. Надо попытаться».

Она знала, что доктор Шенкс не врет. Отец говорил ей то же самое… Врачи выстроились в длинную очередь, чтобы проверить ее загадочные способности. Вряд ли Шенкс самый плохой из них.

Она уставилась на карандаш.

— Сосредоточься, — приказал он.

Она смотрела на карандаш. Розовый ластик. Желтая краска. Острый черный кончик.

Где-то в глубине лаборатории сигнал участился. Сердце так и колотилось в груди Фелисии. Оно наполнялось злостью. Страхом.

«Сделай это, — приказала она себе. — Сделай-ка это».

— Ты не сосредоточилась! — прошептал доктор Шенкс.

Это была неправда. Она бросила всю энергию на карандаш. И почувствовала нечто.

Что-то нарастало внутри нее. Медленно расширялось. Словно шар.

— Сосредоточься, — повторил доктор Шенкс. Его голос глубоко проникал в ее мозг.

Ее сила росла.

Она напряглась еще больше. Сигнал машины все усиливался. Фелисия почувствовала, как кровь устремилась по ее венам.

— Скорость сердцебиения — сто десять, — послышалось откуда-то, — давление — сто восемьдесят.

Ногти Фелисии впились в ладони. Ладони стали влажными от пота или крови.

— Сосредоточься, — прозвучал голос.

Голос врача. Голос врага.

«Убей врага».

Энергия в голове Фелисии взорвалась. Карандаш тут же стал частью ее воли. И она точно знала, что хочет проделать с ним. Карандаш зашевелился. Затем медленно повернулся на столе и нацелился кончиком прямо в доктора Шенкса.

Мысленно Фелисия крепко схватила карандаш, сжимая его изо всех сил. Карандаш перестал крутиться и оторвался от стола на несколько дюймов. Он парил над столом, словно ждал приказа.

«А теперь, — подумала она, — сделай это!»

Она добилась своего. Всю свою злость, страх и разочарование она направила на стержень карандаша. Она понимала, что поступает скверно, но ничего не могла с собой поделать.

Фелисия избрала единственную находившуюся в ее поле зрения цель — и, собрав все силы, швырнула в нее карандаш. Она вскрикнула от напряжения. Возникло ощущение, будто она бросает огромное копье. «Получилось! — подумала она. — Да!» Она видела, как карандаш стремительной ракетой полетел через комнату — прямо к левому глазу доктора Шенкса.

ГЛАВА 2

Фелисия почувствовала спазм в горле и закрыла глаза. Она не могла смотреть. Не могла смотреть, как карандаш вонзится в глаз доктора Шенкса.

— Фелисия! — взревел доктор Шенкс.

Она покачала головой, не открывая глаз.

— Фелисия! — снова крикнул он. Руки схватили ее за плечи и прижали к стулу.

— Нет! — завизжала она. — Я не хотела этого! Это получилось нечаянно!

— Знаю! — воскликнул доктор Шенкс. — Разве это не замечательно?

«Что он говорит?» — переспросила себя Фелисия.

— Фелисия, открой глаза, — взволнованно уговаривал ее доктор Шенкс.

«Что случилось? Разве ему не больно?»

Фелисия медленно открыла глаза.

Доктор Шенкс стоял перед ней — и широко улыбался. С его глазом ничего не случилось. Из него не торчал карандаш. На лице не было никаких следов крови.

— Посмотри, что ты сделала! — приказал доктор Шенкс. Он указал на карандаш, вонзившийся в висевшую позади него пробковую доску для объявлений.

— Что это? — с трудом вымолвила Фелисия.

— Ты чуть меня не убила! — закричал доктор Шенкс. — Промахнулась на один дюйм. Разве это не поразительно?

Фелисию охватило чувство облегчения. Она его не убила. Он жив.

«Но я же хотела, — подумала Фелисия. — Я хотела, чтобы этот карандаш угодил ему в глаз». При этой мысли ее стало подташнивать. Нет! Это неправильно! Она не убийца! Всему виной эта сила. Как раз она и заставляла ее причинять боль и ломать. Эта сила — само воплощение зла.

— Ты видела, как чуть не попала в меня?! — спросил доктор Шенкс. От его восторга Фелисии стало дурно. Она чуть не убила его — а он счастлив! — Я знал! Представь только, чего ты могла бы достичь, если бы научилась управлять своей способностью телекинеза. Подумай об этом!

«Телекинез». Фелисия вздрогнула при этом слове. Оно скорее напоминает название болезни, чем способность передвигать предметы силой воли. Тут нет никакого чуда или счастья. Ее отец тому доказательство. Эта способность не принесла ничего, кроме беды…