Победитель получает

— Прощай, — прошептала Маша. — Я верю, что твой друг простит тебя. Не может быть иначе. Прощай.

ЭПИЛОГ

Позже Маша лишь смутно, как сквозь густой туман, могла припомнить путь из Пирамиды. Лирен всю дорогу тащил её на руках, а она то теряла сознание, то проваливалась в странный сон-забытьё, в котором снова видела своё тело, падающее под грузовик, и ещё много чего — картины из жизни иных миров, а может, иных времён и измерений… — то приходила в себя и немедленно начинала волноваться из-за того, что такая тяжёлая, и просила поставить её на ноги, а она уж сама…

Но так и не успев ничего допроситься, Маша снова уплывала в свои таинственные видения, пугая Лирена, и без того спешившего изо всех сил.

Он не без оснований предполагал, что и обмороки её, и видения, о которых трудно было не догадаться по Машиному бормотанию, всхлипам, а то и вскрикам, вызваны тем, что она слишком долго и тесно взаимодействовала с Символом.

Вересу удалось организовать перепуганных слуг и рабов, уцелевших после очищения Пирамиды её Истинными стражами, и уже вместе с ними он добрался до пленников. Относительно здоровых вывели из Пирамиды, а раненых не выпустили стражи. Так что пришлось еще несколько дней организовывать им питание и уход внутри Пирамиды, где их раны заживали с невероятной скоростью.

Впоследствии Истинные стражи Пирамиды, выглядевшие теперь точь в точь как шаровые молнии размером с футбольный мяч, изолировали от людей почти все внутренние помещения, но некоторые всё же оставили открытыми, и жители Равнин и Холмов приносили туда своих больных.

Лишь изредка стражи не допускали их внутрь, но по большей части в лечении не отказывали никому. И хотя это тоже было нарушением правил, так как являлось существенным вмешательством в естественную жизнь местных жителей и, возможно, тормозило развитие у них собственной медицины, но Мастер получил для них разрешение оставить настройки Символа такими, какими заложила их Маша.

Уцелевшие после очистки Пирамиды отряды так называемой храмовой стражи оказались полностью деморализованы. Они лишились командования, проживавшего со всем возможным комфортом внутри Пирамиды, а главное — жрецов, державших в страхе всех — от нищих до правителей — и поддерживавших свои войска при помощи "магических сфер", которые они получали от серых.

Часть стражи разбежалась. Кому-то из уроженцев Островов удалось добраться до побережья и отплыть на родину. Но тех, кто зверствовал больше других и не мог оправдаться исключительно подневольным положением, переловили местные жители и устроили самосуд.

Жизнь постепенно налаживалась. Старая знать, вернее, те из них, кто уцелел, начали потихоньку прибирать власть к рукам. Это тревожило Лирена, Машу и Вереса, но какой у них, в сущности, был выбор?

По крайней мере восстановленный Совет Избранных вернул культ Милосердной Матери, да и вообще вёл себя достаточно осторожно, стараясь не раскачивать лодку и не раздражать народ, ощутивший вкус свободы, но в то же время навести хотя бы относительный порядок.

Тех, кто ранее слишком активно поддерживал жрецов Безликих и проявлял особое рвение в служении им, по большей части перебили сразу после гибели жрецов. Среди таких ненавистных народу членов правящей касты оказались и мужчины из рода Ядвы и Росы. В результате Роса осталась единственной наследницей одного из самых древних, богатых и влиятельных домов Равнин.

Её это обстоятельство не только не обрадовало, но привело в неописуемый ужас, и она едва ли не на коленях умоляла Машу заменить её на месте наследницы и главы рода. По древним законам Равнин это было вполне возможно, и Маше пришлось согласиться после того, как она выслушала доводы Лирена, Вереса, а главное — жены Вереса — Прозревшей Аланы.

— Мало изгнать зло, — произнесла Алана, положив руку на округлившийся живот и глядя поверх Машиной головы своими тёмными глазами, сияющими печальным счастьем, видящими лишь то, что нематериально и недоступно другим.

Лишившись своего чудо-переводчика, Маша усердно учила язык, на котором говорило большинство жителей Равнин, а заодно и диалект Холмов. Но сейчас Алана общалась с ней мысленно, дабы быть уверенной, что всё услышано и понято без искажений.

— Изгнав зло, необходимо немедленно браться за взращивание добра. Иначе зло вернётся — ещё более сильным, чем прежде. Ты изменила судьбу нашего мира, изменила его путь. Знаешь, что это значит для тебя? — Груз ответственности, который тебе нести до последнего дня твоей земной жизни.

— Приняв это наследство, ты войдёшь в Совет Избранных, правящий Равнинами. Постарайся занять в нём ключевое место, используй свой авторитет и плоды победы, пока она не померкла, занесённая пылью времени. Используй и то, что именно с тобой желают вести переговоры вожди Холмов.

— Кажется, я догадываюсь, кто их надоумил, — усмехнулась Маша.

— Догадаться нетрудно, — Алана улыбнулась в ответ. — К счастью, наши вожди пока еще слушают советов Прозревшей. И с Видящей нам тоже посчастливилось. Для Равнин сейчас очень важно наладить отношения с Холмами, — используй это.

Маша поникла.