Победитель получает

Но для безопасности человека его нужно либо заковать в цепи и запереть в комнате с мягкими стенами, либо… выпустить в полный опасностей мир и дать возможность самому убедиться, что горячее обжигает, ледяное морозит, острое режет, зло приводит к самоуничтожению, а отказ от себя — к тяжким мучениям.

Мы не верим на слово. Нам по-прежнему кажется, что все мудрые запреты и заповеди созданы не для нашего блага, а для того, чтобы спрятать от нас всё самое интересное и приятное. Так маленький ребёнок норовит влезть на подоконник, не понимая, что окошечко-то — на девятом этаже, а крыльев у него пока нет; или поиграть со спичками, которые вредные родители от него прячут, а сами играют когда захотят!

Наконец путешественники добрались до конца длинного помещения. Им оно казалось и вовсе бесконечным, но всё же закончилось, чего, к несчастью, нельзя было сказать о мучениях жертв конвейера.

Широкая лента опускалась до уровня пола и скрывалась в разверстом зеве, уводящем ещё ниже. Сама лента до ужаса напоминала язык неведомого чудища, вроде огромной жабы или хамелеона, втягивающийся внутрь жадной глотки, и несчастные приклеенные к нему мушки-модули исчезали в темноте. Ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.

Маша сжалась на конвейерной ленте, стараясь ничего вокруг не видеть и самой стать как можно незаметнее и меньше. Она свернулась в клубочек, Куся прижался к её боку, и дрожь почти синхронно пробегала по их телам, пока лента равнодушно несла их вперёд по широкой трубе-кишке.

Впереди и позади них точно так же плыли в неизвестность лесовики. Копыш предлагал разделиться, но остался в меньшинстве. Никто из них не мог заставить себя остаться — наедине с ужасом конвейера и в полной неизвестности о судьбе остальных. Да и как вернуться за оставшимися или подать им знак? Скорее всего, это невозможно.

И они решили, что будут вместе — чтобы ни случилось, до конца этой отчаянной экспедиции, чем бы она ни закончилась.

ГЛАВА 56. Кристалл

Лента вынырнула из трубы в огромном круглом зале — том самом, над которым высились пронзающие небо антенны, как занозы воткнувшиеся в мирную жизнь леса, лесовиков, планеты, заставляющие перевёртышей превращаться снова и снова.

Иногда им указывали в кого, в остальное время несчастные сами должны были искать тех, кто представит их кем-то, дав тем самым модель для превращения.

Естественно подобные модели чаще всего предоставляли разумные существа — лесовики, потому перевёртыши и искали их повсюду, ведь сигнал, побуждающий их превращаться, не дающий ни минуты покоя, был мучителен и прекратить пытку можно было только отыскав мысленную модель и превратившись. Но лесовики быстро угадывали обман, и муки начинались вновь…

Маша и её спутники скатились с медленно движущейся ленты на пол: лесовики — быстро и ловко, Маша — неуклюже, чуть не подвернув ногу, — хорошо, что Копыш успел поддержать свою подопечную в последний момент, а то растяжения было бы не миновать.

Лента двигалась по кругу, вдоль стены зала, а затем закручивалась спирально, устремляясь к центру, там она "втекала" за полупрозрачную стену, напоминавшую стекло, покрытое изморосью. Эта преграда возвышалась, упираясь верхним краем в теряющийся в вышине потолок, словно гигантский опрокинутый стакан.

Что происходило внутри "стакана" пока было не разобрать, виднелись лишь какие-то смутные тёмные тени — небольшие и, кажется, неподвижные.

Через равные промежутки участки конвейера накрывали куполообразные полусферы, опускавшиеся на движущийся по ленте "материал" на несколько секунд. Когда полусферы поднимались, вместо самых разных существ, растений и непонятных предметов, на ленте оставался лишь ком тошнотворно колыхающейся массы, вроде бы совсем обезличенной, но Маша была уверена, что их мучения продолжаются и в этом состоянии, причём не только физические.

Страдают и души, злой силой, извращавшей суть жизни, изменения и развития, привязанные к этим комкам материи. Тела разрушены, но не убиты, и несчастные души не в силах уйти, оторваться от них, пойманные в ловушку беспомощных комков плоти, как в капкан. И не разорвать, не перегрызть пуповину, не родиться для новой жизни, не обрести покоя…

Вслед за лесовиками Маша пошла к центру зала, стараясь не смотреть на конвейер, хотя при других обстоятельствах существа, образующиеся из биомассы в промежутках между полусферами, обязательно заинтересовали бы её.

Лесовики тоже старались не смотреть по сторонам, но на полпути Быстрый вдруг остановился.

— Пильщик, — потрясённо проговорил он.

И все дружно уставились на существо, напоминавшее майского жука размером с хорошую черепаху. Не то чтобы лесовики раньше не догадывались, откуда берутся фальшивые пильщики, отравляющие им жизнь. Они и раньше не сомневались, что отсюда, а увидев конвейер убедились окончательно.

И всё же им было так странно и так жутко видеть здесь знакомое существо, совсем неотличимое от настоящего, искусную подделку, которую им теперь было жаль больше, чем свои напрасные труды и потерянный урожай.

— Бедняга… — протянул Копыш.