Победитель получает все

Его сильные руки крепко обнимали ее: как хорошо было чувствовать над собой их власть, как покойно и радостно было находиться между ними!

Сесили выгнулась, чтобы прижаться к нему плотнее и именно в тех местах, где ей этого больше всего хотелось.

Их разделяло одно лишь дыхание, но чем чаще и взволнованнее оно становилось, тем все меньше и меньше, так им казалось, было расстояние между ними.

Шейн тихо зарычал, его низкое утробное рычание возбуждало ее не менее сильно, чем оглушавший до закладывания в ушах рев двигателя. Застонав, Шейн отпрянул назад:

– Нет, пока не поздно, нам лучше остановиться.

– Да, да, – согласилась Сесили, но ее затуманенный, опьяненный взгляд еще не обрел обычной трезвой ясности.

Он нежно прикусил ее нижнюю губу:

– Мне хочется, чтобы на обратном пути ты ехала без трусиков.

Такая непристойность не только не шокировала Сесили, а, напротив, привела в восторг. Да, он умел заставить ее забыть обо всем. Быть такой же развращенной, как и он.

– О нет. – В ее кратком «нет» было больше согласия, чем отрицания.

– Нет, да. Как только представлю, ты такая вся правильная, элегантная, и в то же время твое влагалище будет тереться о мой зад и сиденье мотоцикла, так сразу тащусь от этого.

Сесили тут же обмякла, у нее едва не подогнулись колени от вспыхнувшего влечения.

Шейн рассмеялся и хлопнул ее по заду:

– Ладно, пошли.

Сесили сидела в кресле с высокой спинкой, внутренне поеживаясь от пронзительного взгляда Кэти, двоюродной тетки Шейна, которая уже не раз осмотрела ее с головы до пят. Восьмидесятивосьмилетняя, со сморщенной кожей, вся седая, тетя Кэти не утратила ни зоркости, ни цепкости взора, ее глаза не смотрели, а впивались, как острая бритва. На ней была довольно яркая детская майка со смешной надписью «Тим Джейкоб», что невольно вызвало у Сесили улыбку.

Острые глаза тети Кэти бегали от лица Шейна к лицу Сесили и обратно.

– Племянник, мне не нравится, как вы милуетесь посреди моего двора.

Краска бросилась в лицо Сесили и залила густым красным цветом ее щеки и шею, но ее гордо поднятый подбородок так и остался гордо поднятым.

Шейн вытянул перед собой ноги, лениво закинул лодыжку одной поверх другой и так же лениво проговорил:

– Простите, тетя Кэти.

Ни по его голосу, ни по его виду не было сколько-нибудь заметно, что он действительно раскаивается.

– Интересно, что бы сказала твоя мама? – не без ехидства спросила тетя Кэти.

Сесили сжала губы от внутреннего напряжения.

Шейн переплел пальцы рук, лежавших на животе:

– Тетя, можете сами позвонить ей и узнать.

Тетя Кэти порылась рукой за подушками своего антикварного дивана, обитого парчой, и вытащила из-под них пачку сигарет.

Лень и невозмутимость Шейна как рукой сняло, он вскочил со стула и, подойдя к ней, протянул руку:

– Отдайте их мне, вы же прекрасно знаете, что вам нельзя курить.

Она небрежно отмахнулась:

– Мой мальчик, мне восемьдесят восемь лет, если мне хочется, я буду курить.

– Тетя, но вам это вредно. – Шейн попытался выхватить пачку из ее рук, но Кэти быстро одернула руку назад. – Тетушка! – произнес он умоляющим голосом.

В ответ, больше не говоря ни слова, Кэти закурила длинную тоненькую сигарету и с явным наслаждением глубоко затянулась.

С глубоким вздохом Шейн опять сел на прежнее место.

От восхищения тетей Кэти Сесили еле заметно улыбнулась.

– Что касается вас, юная особа, – улыбка Сесили не прошла незамеченной. – Разве мама вам не говорила, что не стоит покупать корову ради того, чтобы потом бесплатно раздавать молоко?

Шейн одобрительно хмыкнул.

Выдержка, приобретенная за многие годы работы в политических кругах, не изменила Сесили. Как ни в чем не бывало, она взяла чашку с чаем:

– Должно быть, я нетвердо усвоила этот урок, пропустив его мимо ушей.

Шейн рассмеялся.

Тетя Кэти опять глубоко затянулась и выдохнула длинную струю табачного дыма:

– Должно быть, я несколько старомодна. Я заставляла всех своих мужей, – а их было пять, – ждать свадьбы и первой брачной ночи.

– Я вас понимаю, – очень вежливо, несколько чопорно ответила Сесили.

После очередной глубокой затяжки и выдохнутой струи дыма тетя Кэти махнула сигаретой в сторону Шейна:

– Твоя мама сказала, что ты поменяешь масло в моей машине.

Шейн вздохнул:

– Почему вы не сказали об этом механику, которого я послал к вам?

Подкрашенные брови тети демонстративно приподнялись вверх:

– Я не хочу, чтобы незнакомый человек копался в моем автомобиле. Это классическая модель.

– Да, это ведь «бьюик».

– Точно, – тетя Кэти махнула рукой в сторону кухни. – На задней лестнице нужно починить или закрепить несколько ступенек.

– Ага, кажется, я догадываюсь, кто именно должен это сделать, – насмешливо произнес Шейн.

– Разве так трудно выполнить скромную просьбу твоей старенькой тетки? Это все, что ты можешь для нее сделать.

Минут через десять Сесили уже сидела на площадке между лестницами, поглядывая вниз на Шейна, который чинил вторую ступеньку снизу от основания лестницы.