Победитель получает все

– Кроме того, Мадди рассказала историю о своей кошке, Флаффи, как ты снял ее с верхушки дерева, откуда она боялась спуститься. Как ты надавал ребятам, издевавшимся над Джеймсом, по шее. Как ты украл из стола сестры Маргарет кое-какие улики, чтобы спасти Мадди, которую обвиняли в том, что именно она нарисовала кое-какие рисунки на стене. Как ты взял вину Эвана на себя, когда тот из озорства включил сирену пожарной тревоги, чтобы его не исключили из футбольной команды.

Сесили внимательно посмотрела на Шейна:

– Мадди ведь ничего не придумала, правда?

– Мадди слишком много болтает, – нахмурился Шейн.

Сесили рассмеялась, уткнувшись головой ему в плечо.

– Видишь, я права, отпираться бессмысленно.

Шейн притворно вздохнул с побежденным видом:

– Ладно, твоя взяла, как говорится, против лома нет приема.

– Для каждой работы нужны соответствующие инструменты, – расхохоталась довольная Сесили.

Позднее, вечером того же дня все собрались за карточным столом, Шейн сдавал. Деньги были обменены на фишки, а фишки ровными столбиками стояли возле каждого игрока. Шейн кивнул Сесили, сидевшей напротив него:

– А ты вообще-то умеешь играть?

Сесили презрительно дернула обнаженным плечом:

– Разумеется.

По его губам скользнула насмешливая улыбка:

– А я почем знаю? Ты не похожа на завзятого игрока в карты.

Сесили возмущенно закатила глаза, затем с хитрым видом достала вишневую карамельку из пакетика «Тутси Ролл Поп», лежавшего возле Пенелопы, развернула обертку и положила карамельку в рот:

– Я игрок, и еще какой.

Хм, у Шейна были большие сомнения на этот счет, потому что он видел, что она лишь делает вид. Прищурившись, он окинул ее внимательным взглядом. От него ничего не ускользнуло: ни обтягивающая ее грудь красная майка на бретельках, ни особая прическа.

– Гм, посмотрим.

– Ты будешь сдавать или нет? – не выдержал Митч.

Шейн пропусти его слова мимо ушей, так как увлекся тем, что вытворяла Сесили.

Улыбнувшись ему, она нарочно медленно облизнула языком карамельку, выставив ее между губами.

Руки Шейна машинально продолжали тасовать колоду, но он уже мало что соображал.

– Он что, над нами издевается? – невзначай спросил Митч Мадди.

– Не похоже, – заступилась за брата сестра.

– Да как сказать, – прищелкнула языком Софи.

Не сводя глаз с Сесили, Шейн разделил колоду на две равные части.

А она эротично сосала карамельку, зажав ее своими сексуальными губами. Она то втягивала карамельку внутрь рта, то выталкивала ее наружу, напоминая этими движениями то, как примерно то же самое делала с его членом.

Возбужденный Шейн неловко всунул одну половину колоды в другую, карты зацепились и рассыпались на зеленом сукне стола.

Сесили то медленно, причмокивая, сосала карамельку, то играла ею розовым языком, вращая ее между губами и зубами, – она явно дразнила его. После его неловкого движения она удивленно вскинула брови:

– Что-то не так?

Искусительница! Но разве ему это не нравилось? Напротив, еще как нравилось!

– Нет. Все хорошо.

Она кивнула на карты:

– Ты собираешься сдавать? Или так и будешь сидеть?

Она, похоже, о чем-то его спрашивала? Ну да, конечно, но для того чтобы понять, надо было, чтобы кровь от известных частей тела прилила к его голове, что сейчас было весьма затруднительно.

С той минуты, когда они с Сесили вернулись домой, им ни на минуту не удавалось уединиться. Шейн слегка разозлился. Неужели, в самом деле, все обстоит так плохо? Неужели он не может обойтись без этого, без нее?

Ее язык лениво лизнул округлый, красный край конфеты, и его член застыл в мучительном ожидании.

Да, именно так.

Пенелопа, потеряв терпение, начала собирать рассыпавшиеся карты.

Шейн рассеянно провел пальцами по волосам и машинально взял поданную колоду:

– Спасибо. Хотя я мог бы собрать их сам.

– В самом деле? – не без сарказма спросила Пенелопа.

Конечно, мог. Какие могли быть тут сомнения. Но как раз в этот момент Сесили принялась, как это ей удавалось – Шейн не мог понять, медленно вращать карамельку между губами, стянутыми в бантик, это было очень эротично, и он не выдержал.

– Прекратишь ли ты это когда-нибудь? – резко бросил он.

Сесили невозмутимо вынула карамельку изо рта. Карамельный краситель, оставшийся на ее губах, окрасил их в ярко-красный цвет, отчего губы стали еще сексуальнее. У Шейна сперло дыхание.

– Что прекратить? – с притворным удивлением спросила она.

– Сосать карамель так, как будто занимаешься оральным сексом. Это меня выводит из себя.

– Шейн! – возмущенно закричали хором Мадди, Софи и Пенелопа.

Грейси, Чарли и Сэм, напротив, дружно расхохотались.

Митч притворно застонал.

Только одна Сесили сохраняла полную невозмутимость, она не изменилась в лице, даже не покраснела:

– Каждый рассуждает в меру своей испорченности. Если что-то выводит тебя из себя, то я тут ни при чем, извини, это твои проблемы.

Она опять принялась сосать карамельку, то втягивая ее внутрь, то выталкивая вперед:

– Я, как и все, хочу играть в карты.

Чарли окинул Сесили медленным, ничего не упускавшим взглядом. У Шейна перехватило дыхание: он не хотел, чтобы кто-то смотрел на Сесили таким глазами.