Победитель получает...

— Не мой, — оборвала её Маша.

Ядва прищурилась. Несмотря на измождённый вид, она словно оживала на глазах, было заметно, как жрица пытается что-то придумывать, просчитывает варианты, строит и отбрасывает планы. Её ненависть к Алкану была сильнее немощи.

— А чей же? — осторожно спросила Ядва. — Дай-ка мне воды, — продолжила она, видя, что Маша колеблется. — И, пока я пью, прими решение. Если тебе от меня что-то нужно и если ты можешь что-то предложить взамен, тебе лучше сказать об этом прямо и не тянуть время. Твоё отсутствие может быть обнаружено в любой момент.

— А если тебя найдут здесь… ничего хорошего ни для тебя, ни для меня из этого точно не выйдет. Тебе, впрочем, терять особенно нечего. До завтра ты доживёшь в любом случае, а потом… Потом ты окажешь в казематах Алкана — тоже в любом случае. Ты слишком непредсказуема и неуправляема, чтобы тебя можно было использовать и дальше. Достаточно твоего появления завтра — на Играх. Ну, кажется, я положила неплохое начало для откровенного разговора, — усмехнулась Ядва, возвращая Маше кувшин с водой. — Теперь твой ход.

— Расскажи мне об Играх, — требовательно сказала Маша.

Ядва откинулась на подушку.

— Зачем? — спросила лениво.

Но это равнодушие не обмануло Машу. Жрица пристально следила за собеседницей из-под полуприкрытых век.

— Но ведь это имеет ко мне прямое отношение! Мне же завтра там…

— Никакого отношения к тебе это не имеет, — оборвала её Ядва. — И ты не такая дура, чтобы не понимать этого. Завтра тебе предстоит появиться там, сказать что-нибудь приличествующее случаю. Алкан об этом позаботится. Тебя-то не заставят участвовать. Все… игры, которые придумает для тебя Алкан, будут проходить без свидетелей. Уж он-то вытащит из тебя правду… Можешь мне поверить.

— Верю, — легко согласилась Маша. — Но вряд ли у него будет такая возможность.

— Вот как? — иронично изогнула бровь жрица. — И что же или кто ему помешает? Уж точно не я.

— Не ты. Я…

Маша взглянула на Кусю, сидевшего рядом, на полу, смотревшего на неё внимательно, с интересом. Он едва заметно кивнул.

— Я могу скрыться, просто исчезнуть отсюда. В любой момент.

— Неужели? — недоверчиво процедила Ядва.

— Да. Это правда. Для меня важно продержаться здесь несколько дней, но… похоже, что и на этот раз не выйдет… — последние слова она прошептала одними губами, но Ядва всё равно услышала, прищурилась, буквально прожигая взглядом.

— Кому другому я бы не поверила, — произнесла жрица через минуту, — но тебе… Ты из тех, кто врать не только не любит, но и не умеет. Такие, как ты, часто ставят в тупик и поражают людей своей нежданной правдивостью. Именно это и случилось с Алканом там, у алтаря Владычицы. В тот миг, могу поклясться, он поверил, что в твоём теле обитает Тёмная. Но я знала, что это не так, и знала, что он тоже это поймёт. В тебе нет тьмы, и уж кто-кто, а Алкан должен бы в этом понимать побольше моего.

— Да уж, — с готовностью согласилась Маша.

Ядва прищурилась.

— Почему это “да уж”?

— Ну так он же… — Маша пошевелила пальцами, будто хотела ухватить пробегающие мимо слова, но они были слишком юркими и не давались, — он же сам… в некотором роде… не совсем человек. Не только человек.

— Ты-то откуда знаешь? — изумилась Ядва.

— Догадалась, — Маша скромно потупилась, гадая, права ли она в своей откровенности или всё-таки следует быть более скрытной и осторожной.

Пожалуй, для последнего у неё недостаточно ни информации, ни опыта, ни дарования. А как говорила мама: “не умеешь — не берись!” Если б знать ещё, что лучше скрыть, а что сказать, и к какому и то, и другое действие приведёт результату. Неизвестно. И отмолчаться не выйдет. Значит, будем говорить всё!

— Расскажи мне об Играх, — требовательно напомнила свой вопрос Маша.

Ядва хотела огрызнуться, но, зло покосившись, всё же ответила:

— Ничего особенного… На поле для Священных Игр стоит пирамида — уменьшенная копия Великой Пирамиды, в которой мы сейчас находимся. Участников выстраивают на первой ступени. За подъём на каждую следующую ступень они должны сражаться — друг с другом или со специально обученными воинами. По истечении определённого времени не успевшие покинуть ступень и подняться выше умирают.

— Почему? Как? — тихо спросила Маша.

Ядва равнодушно пожала плечами.

— Зависит от ступени. На пирамиде для Игр много секретов: на одной ступени из пола выскакивают железные колья, на другой — вспыхивает огонь, на третьей — из стены появляются верёвки, опутывающие жертв и медленно затягивающиеся, на четвёртой — раскалённое масло…

— Милое развлечение… — одними губами прошептала Маша.

— Многим нравится, — ответила Ядва, с некоторым удивлением всматриваясь в побелевшее лицо своей слушательницы.

— А если кому-то всё-таки удастся добраться до вершины?

— О! — Ядва улыбнулась. — Победитель Игр! Его увенчивают, переодевают в праздничные одежды… Правда, он обычно оказывается весь изранен, но это не мешает устроить в его честь большой праздник, на котором восхваляется отвага и сила победителя!

— А его раны?

— Ими займутся лучшие лекари, он не должен умереть… раньше времени.