Победитель получает...

— Он не мой, — отказалась Маша, — он сам по себе. А вот ты — мой. И я буду за тебя переживать! — упрямо заявила она. — А как же иначе? Я тебя втравила в этот кошмар. А теперь… из-за этого Лирена, снова сдам раунд. А что будет с тобой, — она шмыгнула носом, едва сдерживая подступающие слёзы. — Что с тобой будет, если я проиграю?!

— Твой? — прошептал Куся. — Я твой?

Похоже, он вообще не услышал всего остального и сейчас, вытянувшись в струнку, ждал ответа, глядя на Машу огромными влажными глазами.

— Конечно, мой! — Маша сгребла его обеими руками и прижала к себе. — Мой… — шептала она в тёплый затылок, нежные пёрышки шевелились от её дыхания, — мой… Но как же мне спасти тебя… как уберечь?.. Не надо мне было… может, можно ещё отказаться…

— Не смей, слышишь! — Куся вырвался из её объятий, в которых ещё секунду назад так очевидно блаженствовал. — Не думай даже! Ты всё сделала правильно. Они не должны умирать для развлечения этих тварей! Не должны становиться жертвами мерзким тёмным духам! Они отважно боролись и заслужили право достойно уйти. Я бы никогда не простил себе, если бы мы не сделали для этого всё, что могли…

— И не думай больше о том, что со мной будет. Если станет совсем плохо — я тоже уйду. Это не страшно. Главное… — он лукаво посмотрел на Машу.

— Что? — спросила она.

— Главное, что у меня снова есть семья — здесь, а не только в Небесном Гнезде. Мне теперь и здесь хорошо, и там хорошо будет… Ведь если я твой, то ты — моя, правда?

— Конечно… Конечно, твоя, — закивала Маша и, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась.

Куся не останавливал её, только вытирал мягкими лапками мокрые щёки и ластился, как обычный котёнок. Он чувствовал, что это правильные, нужные слёзы — слёзы освобождения и… обретения. Маша так и заснула в слезах, прижимая к себе Кусю.

Наутро ей показалось, что она только-только закрыла глаза, как её разбудил почтительный, но настойчивый стук в дверь. На самом деле им дали выспаться, ведь для исполнения отведённой ей роли Маша должна была выглядеть как можно лучше.

Почётные пленники быстро поели, потом явились жрицы с ритуальными одеждами, но Маша снова категорически отказалась их надевать. Вслед за жрицами явился Алкан, кланялся, лебезил, выражал восхищение и восторг и ни словом не обмолвился о том, что Маша не так одета.

Он лично сопроводил “Тёмную Владычицу” и “Стража-Проводника” в пышно убранную ложу огромного амфитеатра, расположенного неподалёку от Великой Пирамиды. Её громада нависала и давила так, что Маша даже спиной ощущала это давление.

А прямо перед ней высилась жуткая уменьшенная копия пирамиды. Сейчас она выглядела относительно безобидно, но у Маши так и звучал в ушах равнодушный рассказ Ядвы об этом кошмарном порождении союза изощрённой фантазии садиста и технического гения.

Амфитеатр казался почти пустым, небольшие группки знати в сопровождении доверенных слуг выглядели детьми, заблудившимися в руинах города великанов и сиротливо жмущимися друг к другу. Пирамиду Испытаний, как назвал Алкан это зловещее сооружение для Игр, окружали три ряда воинов. Жрецы и жрицы широким полукругом расположились вокруг Маши и Куси.

Охраны здесь не было, но в воздухе парили странные слабо светящиеся шары, напоминавшие те, что освещали внутренности Великой Пирамиды. Но в этих временами вспыхивали миниатюрные молнии, сменявшиеся клубящимся дымом, и Маша заметила, что прислужницы, сновавшие вокруг безмолвными тенями, стараются держаться от них подальше. Да и ближайшие представители знати, похоже, поглядывали на подозрительные шары со страхом.

Поначалу Маша решила, что жаждущие крови и зрелищ зрители только начали собираться, хотя ей и показалось странным, что это она должна ждать их, а не наоборот. Но выяснилось, что все уже собрались… Огромный амфитеатр явно был рассчитан на куда большее стечение народа, а светловолосая знать, даже при наличии немалого количества темноволосых и смуглых слуг не могла заполнить собой и двадцатую его часть.

Алкан подвёл к Маше престарелого разодетого правителя, за которым, явно стараясь спрятаться за его спину, маячила столь же престарелая жена. Этот старик не мог вызвать ничего, кроме жалости… Он так явно боялся Алкана и “Тёмную Владычицу”, так очевидно был давно и надёжно запуган, что Маше сразу же стало ясно — Пирамидией правят жрецы.

А над жрецами добивается единоличной и безраздельной власти Алкан. И весьма успешно. Эти Игры должны ещё больше упрочить его положение. В змеином гнезде жречества Пирамидии шла постоянная борьба за власть. И даже сейчас чувствовалось, что Алкан ещё не успел или не сумел добиться полного подчинения. Жрецы и жрицы отчётливо понимали, что он установит диктатуру. О прежнем, хотя бы относительном, равноправии можно будет забыть.

Даже по тому, где они останавливались, кого и как приветствовали, видна была расстановка сил. Схема простая, классическая: два фланга и нейтралы между ними, выжидающие, когда окончательно выявится победитель.