Победить страх

— Ладно, съезди домой и успокойся, — сказал ему Меткалф. — А то будешь сидеть как на иголках.

— Спасибо, шериф.

Когда помощник вышел, Лукас, не давая Меткалфу и его детективу продолжить диспут, по крайней мере в егоприсутствии, заговорил:

— Раз уж мы договорились делить обязанности, то, наверное, вам не имеет смысла лишать себя обеда. Идите, а я посижу здесь, подожду Джейлин. Когда вы вернетесь, пойдем обедать мы.

— Очень удачная мысль, — согласился Меткалф. Линдси кивнула, и они вышли.

Примерно минуту после их ухода Лукас чертыхался себе под нос, вспоминая невежду шерифа. Трижды он прочитал один и тот же параграф, но так и не понял его смысл. В четвертый раз он его перечитывать не стал, а откинулся на спинку стула и, забарабанив пальцами по столу, принялся размышлять.

Признав в конце концов свое безусловное поражение, он поднялся, вышел из конференц-зала и направился этажом ниже, туда, где находились камеры и комнаты для допросов.

Дежурный, вскинув голову и узнав Лукаса, кивнул ему, затем снова углубился в лежавший перед ним журнал. Единственным обитателем камер был молодой человек, посаженный за нарушение неприкосновенности частной собственности. Он неподвижно сидел в углу с убитым видом, явно переживая из-за случившегося, и даже не взглянул в сторону проходившего мимо камеры Лукаса. Хлопот он дежурному не доставлял, отчего тому оставалось только посматривать иной раз в сторону комнаты для допросов номер три.

За дверью ее находилась Саманта Берк.

Лукас знал, что дверь не заперта. Подождав немного, он постучал и вошел внутрь.

Комната была обставлена по-спартански: стол, стул, камера в одном углу и напротив нее, тоже в углу, небольшой телевизор. Убогость комнаты скрашивала большая яркая матерчатая сумка с вещами Саманты — она стояла на полу и занимала довольно много места. Шериф разрешил привезти ее, чтобы сделать пребывание добровольной узницы хоть немного комфортнее.

Саманта сидела за столом, перед ней стояли банка воды и коробка с недоеденным салатом.

— Все питаешься как кролик, — нарушил он тишину.

— Старая привычка. — Она сделала глоток воды и оглядела Лукаса. — Полагаю, ты спустился сюда не для того, чтобы полюбопытствовать, как я питаюсь. Что я еще натворила?

— Тебе приносил завтрак один молодой полицейский.

— Да. И что?

— Он ронял здесь что-нибудь из своих вещей? Ты его касалась?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — холодно ответила она.

— Я говорю о том, что он вломился к нам в конференц-зал как ураган, с таким видом, будто у него горят штаны, и попросил разрешения съездить домой, проверить, все ли в порядке с его женой и ребенком. Заявил, что боится, как бы у него жену не увели.

— Да, очень гордый молодой человек. Он показывал мне фотографию своей жены и малышки. Хорошенькие обе. Есть кем хвастаться.

— Все понятно. Ты трогала фотографию. И что?

Она со вздохом откинулась на спинку стула.

— Я сказала ему, чтобы он поторопился домой и выключил утюг. Такие вещи приводят к пожарам, правда?

— Когда?

— Сегодня. — Саманта кисло улыбнулась. — Его жене гладит вещи днем, когда потребление энергии самое низкое. К тому же его малышка любит засыпать в это время. Но как раз сегодня с электроприборами нужно быть поосторожнее. Вот я и посоветовала ему съездить домой, проверить, все ли в порядке. Сначала он не хотел мне верить. Теперь я вижу, что он последовал моему совету. Очень разумно поступил.

Он следил за ней уже долго и знал распорядок ее дня как свои пять пальцев. Он уже рассчитал, когда захватит ее и как. Сам процесс похищения теперь не представлял для него большой сложности — он отработал все и действовал как на автопилоте.

Похищая людей, он уже не чувствовал прежнего удовольствия.

Но сейчас было совсем другое дело. Сейчас он испытывал истинное наслаждение и был доволен собой от сознания того, что все игроки заняли свои места и ждут его ходов.

А он уже начал было подумывать, что они никогда не схватят его.

Но вот пришел день… и они стали что-то понимать. Наконец-то начали окупаться месяцы напряженной работы — тщательного планирования и выстраивания хитроумных комбинаций на игровой доске.

Сегодня все складывалось для него как нельзя удачно. Он чувствовал себя повелителем времени. Он видел себя богом.

Мурлыкая под нос модную песенку, он один за другим проверил сальники, убедился, что они не дадут утечки. Работал методично и старательно — промахов и ошибок он не любил.

Что же это за единоборство, если он станет ошибаться? Он обязан быть сообразительнее остальных.

Поэтому он проверил каждый дюйм, каждую деталь. Затем перепроверил и только после этого убедился, что он ничего не упустил, все продумал. Теперь план его должен был сработать безотказно.

Он трудился с маниакальным упорством — стер отпечатки пальцев со стекла и металлических частей, в третий раз все пропылесосил, рассоединил трубку, протер каждую ее часть. Теперь они найдут только те улики, которые он им оставил.