По ту сторону Темного портала

– Я… Драконы ведь разумные существа. Они думают, у них есть чувства. Одно дело сражаться с уже вылупившимися, но… это же младенцы. Просто… невинные дети. Они даже не могут себя защитить. А мы просто возьмем и уничтожим их.

– Туралион, – вздохнула Аллерия, – Свет свидетель, я люблю тебя и твое доброе сердце. Но это же черные драконы. Ты ведь знаешь, что случится, если не убить их сейчас.

Туралион мрачно кивнул и принял одно из тех трудных решений, которые приходится принимать генералам в пылу сражения.

– Уничтожьте яйца! – приказал он, подходя к ближайшему и опуская на него свой молот. Толстая скорлупа раскололась с громким треском, за которым послышался негромкий шлепок – молот ударил по зародышу дракона. Он оказался размером с собаку, с дымчато-красной кожей и выступами в тех местах, где должны были сформироваться голова и крылья. Зародыш не шевелился, а лишь дернулся в момент удара. Бледная, красноватая жидкость вытекла из сломанного яйца. Скорлупа полностью разрушилась, зародыш упал на землю и его конвульсивные движения почти сразу же прекратились.

Остальные воины Альянса быстро последовали примеру генерала. Стоило Туралиону разбить последнее яйцо, а ограм разделаться с последним драконом, как Кадгар услышал громкий вопль. Он раздался с возвышавшейся над ними вершины – с той, на которой находился череп. Подняв голову, маг увидел, как еще один темный силуэт взметнулся в воздух, и тень от его крыльев погрузила всю долину во тьму. Он превосходил размерами даже Груула, который прижался к окружавшей долину скале, а затем зарычал и с вызовом выпрямился. Огры и гронн поменьше оказались не такими стойкими – они завизжали и в ужасе побежали. Силуэт спикировал вниз, сверкая чешуей, и, выгнув длинную шею, распахнул пасть. Из его глотки вырвалась лава, поток горячей магмы, которая мгновенно испепелила огров, людей, мертвых драконов и расколотые яйца – все, чему не посчастливилось оказаться на пути этой струи.

– Все назад! – крикнул Туралион своим бойцам, которые уже бежали прочь от надвигавшегося чудовища. – Отступаем к скале!

Там они и собрались. Кадгар, Туралион и Аллерия стояли впереди и наблюдали за полетом гигантского дракона. Кадгар сглотнул. Он догадывался, что дракон окажется исполинских размеров, но… Смертокрыл был почти невообразимо огромен. Маленькие драконы, с которыми они сражались, казались просто крохами в сравнении с их громадным отцом. Кадгар едва мог целиком охватить его взглядом. Но даже несмотря на охвативший мага трепет, он заметил одну интересную деталь. По всему позвоночнику отца черных драконов шли серебристые, сверкающие металлические пластины. Под ними виднелись горящие красные линии, похожие на струи магмы, которой их только что облил Смертокрыл. Гигантские когти дракона вонзились глубоко в каменную поверхность долины. За исключением его левой передней лапы, заметил Кадгар. Ее дракон держал повернутой вверх, словно она была ранена… или в ней что-то лежало.

– Череп! – прошептал он Туралиону и Аллерии. – У него в лапе череп!

– Как мило с его стороны, что он принес нам артефакт, – пробормотал Туралион. – Но как нам его достать?

Смертокрыл сложил крылья вдоль своего змеиного тела и уселся на задние лапы. Изогнув длинную шею, он злобно уставился на пришельцев сверху вниз, яростно сверкая красными глазами.

– Мои дети! – взвыл дракон. Его голос был похож на треск лижущего горящую древесину пламени или на скрежет металла, разрубающего кость. В нем звучал не только гнев, но и глубокая скорбь. – Мои дети! Убиты! – Он поднял хвост и ударил им по земле, по которой сразу же побежала трещина. – Так выходите же вы, отвратительные, трусливые негодяи, убийцы беззащитных младенцев, познайте муки и безумие, а затем я проглочу вас целиком! Кого же мне спалить дотла первым?

Он прищурил сверкающие глаза и пугающе пронзительно посмотрел на Груула.

– Ты, – прошипел Смертокрыл, растягивая это короткое слово и вкладывая в него обещание невообразимых мучений. Его голос снизился почти до шепота, до едва слышимого шелеста. Свет, как же Кадгар был рад, что в ту секунду этот кошмарный взгляд был направлен не на него.

Но Груул не дрогнул.

– Я! – воскликнул он. – Я – Груул, величайший из гроннов! Это моя земля. Мои горы. И ты не забирать их у меня! Ты уходить или умирать, как твои дети!

Рев Смертокрыла чуть не оглушил Кадгара.

– Мои дети! – взвыл он, и боль в голосе дракона почти – но только почти – заставила Кадгара посочувствовать ему. – Воплощение совершенства… прекрасные и беззащитные… – Слова стали практически неразборчивыми. Смертокрыл взвыл и почти забился в гневе и скорби. Магма потекла из его пасти, расплавив камни под ногами дракона, а взмахи его крыльев подняли настоящую бурю. Кадгар подумал, что, наверное, ему стоило прислушаться к Туралиону, когда тот не хотел разбивать яйца. О чем они вообще думали? Свет, да о чем он сам думал, когда решил напасть на это чудовище, на это древнее, злое, ужасное воплощение ярости? Как они могли победить его?