По ту сторону Смерти

— Я не мальчишка! Слышишь меня? Не мальчишка. Я все прекрасно понимаю: да, я разорвал душу, откусил от нее часть, и теперь в ней нет места ни для ненависти, ни для любви. Меня окружила тьма, а я, вместо того, чтобы бороться с нею, сам, без чьих-либо науськиваний, иду по неверной дороге. Но это моя дорога — дорога некроманта.

— Ты погубишь себя…

Постоянные нравоучения, копание в мыслях ученика, анализ его поступков — все то, что Трисмегист делал изо дня в день, называя воспитанием, надоело Сандро.

— Пусть так! Но каков выбор? Искоренить в себе все пороки, а еще лучше — вступить в ряды монашеского ордена, чтобы благочестивые собратья указали мне путь к свету? Так я стану проявлением святости, избавлюсь от некромантской гнили, которая волочится за мной хвостом. Буду бел и чист, как ряса первосвященника. Ты это предлагаешь? Нет, Альберт. Этого не будет. Я лучше смирюсь с утратой, чем перекрою свою жизнь по-новому. Она и без этого не блещет алмазами и не льется медовыми реками. Если мне суждено погибнуть, так и будет. Если суждено жить, я приму этот подарок с радостью. Я хочу лишь одного: отведенные мне дни провести по своему усмотрению.

Трисмегист больше не пытался вразумить воспитанника, наставить на верный путь. Решил, что упрямого юношу не убедить словами. И решение Сандро изменит лишь тогда, когда узнает все на собственном опыте, пусть и получив к тому времени немалое число тумаков.

Путаные коридоры привели друида и его воспитанника в тронную залу. Здесь было полно слабых некромантов, не вошедших в Гильдию, а потому — выживших в междоусобной войне. По периметру королевских палат стояли рыцари смерти. Несмотря на тощую стать скелетов, они выглядели в доспехах весьма внушительно, казались могучими и широкоплечими. А в центре кольца из слуг и рабов, раскинув в стороны костяные крылья, восседал король Хельхейма. Он раздавал приказы, но отвлекся, увидев вошедшего через главную дверь полулича, и велел всем удалиться. Дождавшись, когда тронная зала опустеет, Балор Дот пристально посмотрел на гостя и неторопливо заговорил:

— Судя по огню, горящему в твоих глазах, ты решил покинуть Хельгард.

Сандро так и не понял: вопрос это был или утверждение, но для проформы все же коротко, с достоинством поклонился.

— Вы правы, я хотел отправиться в путь сегодня же.

— Задерживать не стану. Но твоя жизнь слишком ценна, чтобы она досталась кому-то, кроме меня, поэтому… будь осторожен: в округе Хельгарда полно бродячих мертвецов, которые еще не подвластны мне и не подвластны никому. — Балор Дот встал с трона и, приблизившись к юноше, снял с пальца золотое кольцо с камнем, сияющим черным светом. — Чтобы обезопасить тебя, я преподнесу тебе воистину королевский подарок. Инициировав его, ты получишь столько энергии, что твои магические способности станут безграничны.

Сандро учтиво поклонился, но не принял перстень.

— Благодарю, но я привык справляться с трудностями своими силами.

— Возьми его, — влился в сознание юноши голос Трисмегиста, — не стоит отворачиваться от подобной удачи. Это кольцо — ключ к большому могуществу.

— Итак, ты отказываешься. Но я во второй и последний раз предлагаю тебе: прими подарок, в знак моей признательности за спасение Хельгарда.

— Что ж, если в знак признательности, — Сандро наиграно улыбнулся и пожал плечами, — я, пожалуй, не стану спорить.

Королевский перстень из рук Балор Дота перекочевал к полумертвому. Юноша лишь мельком взглянул на подарок и тут же оцепенел, погрузился в странное сомнамбулическое состояние. Мир подернулся серой дымкой. Сандро уже ничего не видел вокруг, кроме мягкой многоцветной бездны, живущей в черном камне кольца. Бездна бесконечно двигалась, гипнотизировала, завораживала и притягивала, звала приятным женским голосом, предлагая окунуться в блаженный океан колоссальной магической силы. Было до удушья трудно противостоять велению зова, сопротивление казалось вещью бессмысленной и глупой, неправильной и противоестественной. Зачем отворачиваться от мощи, ведь гораздо разумнее принять ее, вкусить прелесть всевластия.

— Надень его, — раздражающим гулом в ушах зазвенел голос Балор Дота.

— Надень, — вторил ему Трисмегист.

Сандро пытался ответить, но не мог даже открыть рта. Беспорядочные мысли рвали на части загипнотизированное сознание. Но чародей нашел в себе силы, чтобы побороть чужое влияние.

— Нет, слишком легко с ним расстался Балор Дот, чтобы поверить ему на слово.

— Тогда поверь на слово мне, — велел Трисмегист. — Драупнир не причинит тебе вреда. Он обладает мощной объединяющей силой, и с его помощью ты сможешь восстановить душу и вернуть утраченные чувства.

— Мне хорошо без чувств. Они причиняют муки. Я не стану надевать перстень.

Мягкая бездна туманила рассудок, но Сандро уже научился бороться с нею. Он абстрагировал сознание от навязчивого шепота и оторвал взгляд от перстня. Слова застревали в горле. Чтобы выиграть время и оформить непослушные, ускользающие мысли, Сандро заговорил нарочито медленно, цедя слова, вплетая в привычную речь велеречивые, пафосные нотки.